Галина Матвиевская - Владимир Иванович Даль 1801-1872

Коллекции разместились в трех комнатах здания Благородного собрания, строительство которого было закончено в 1841 г. Обручев уделял этим коллекциям должное внимание и покровительствовал заведующему музеем.

Леман быстро справился с работой и в рапорте от 12 июля

Опись имущества “Музеума естественных произведений Оренбургского края”. Автограф В.И. Даля, 1841 г.

1842 г. докладывал: “Окончив порученное мне устройство Музеума естественных произведений Оренбургского края и имея надобность лично уведомить Санкт-Петербургскую Академию о результатах моего путешествия в Бухарию, покорнейше прошу Ваше превосходительство выдать мне назначенные... прогонные деньги на проезд до Санкт-Петербурга и подорожную по казенной надобности”. К рапорту приложен список экспонатов, доставленных им в музей после путешествия в Бухару. В этом списке перечислены названия млекопитающих (35 видов), птиц (110 видов), амфибий, рыб, а также минералов и растений. К сожалению, плодотворная работа A. Лемана на этом оборвалась: выехав из Оренбурга, он заболел и умер в Симбирске 30 августа 1842 г.

Что касается дальнейшей судьбы “Музеума” и музея Неплюевского военного училища (позднее кадетского корпуса), то она, судя по документам, была не столь плачевной, как это обычно считается. При Неплюевском училище действовали минералогический, нумизматический и ботанический отделы. Другие же отделы предполагалось перевести в специальное помещение при училище лесоводства и земледелия, но его строительство затянулось и, хотя при новом военном губернаторе В.А. Обручеве завершилось, но сведений о переезде части музея в документах найти не удалось.

Во время своего второго правления краем (1851-1857) В.А. Перовский, как видно из других архивных дел, заботливо опекал оба музея Оренбурга.

Реорганизация обоих музеев Оренбурга произошла в 80-е годы XIX в., когда их экспонаты были распределены между учебными заведениями города и, таким образом, начался новый период истории музейного дела в Оренбургском крае.

“Владимир Иванович Даль, начальник наш и отец". О судьбе “казачьих малолеток”, получивших в Петербурге профессию чучельников, рассказывает объемное дело из ГАОО, датированное 1837-1845 гг. и озаглавленное: “Об обучении в Петербурге четырех казачьих мальчиков Оренбургского войска учебному искусству, об отпуске им в Оренбурге жалования и о содержании музея”[ 39ГАОО, ф. 6, оп. 10, № 4623.]. Многие страницы в этом деле написаны почерком Даля. Его изучали в начале XX века два известных краеведа - П.Н. Столпянский [412] и Н.Н. Модестов [330], которые пришли к противоположным выводам относительно роли В.И. Даля в деле создания “Музеума естественных произведений Оренбургского края”. Первый, приписывая ему все заслуги, утверждал: “Он бесспорно пробудил в графе B. А. Перовском интерес к местной природе и указал, какую пользу можно извлечь. Край неизвестен - нужно изучить его, а для изучения необходимо основать местный Оренбургский музей. В.А. Перовский согласился с В.И. Далем и по мысли последнего обратился в Петербург в Академию наук к академику Ф.Ф. Брандту, не возьмется ли последний обучить четырех казачьих мальчиков искусству набивания чучел” [412, с. 72].

По мнению же Н.Н. Модестова, Даль играл гораздо более скромную роль, чем та, которую отмечает в своей статье Столпянский [330, с. 41]. Он считал, что документы не дают права предполагать, что инициатива устройства зоологического музея в Оренбурге принадлежала всецело Далю, так как его участие было тесно связано со служебными обязанностями в качестве чиновника особых поручений, и Даль был “только верным и точным исполнителем приказаний оренбургского военного губернатора” [Там же, с. 72].

Документов в упомянутом архивном деле, действительно, оказалось недостаточно, чтобы составить полное представление об обстоятельствах создания “Музеума естественных произведений Оренбургского края”. Недавно нам удалось обнаружить в ГАОО и ПФА РАН дополнительные материалы, в том числе письма В.И. Даля, которые поясняют эти обстоятельства.

Как уже упоминалось, зимой 1836-1837 гг., находясь вместе с В.И. Далем в столице, В.А. Перовский познакомился с академиком Ф.Ф. Брандтом и заключил с ним соглашение о подготовке чучельников. Об этом мы узнаем из письма Перовского к Брандту, написанного 2 февраля 1837 г. в Петербурге. В нем говорится: “Милостивый государь, пользуясь расположением Вашим и словесным изъясненным согласием принять на себя труд обучить нескольких малолетков казачьих искусству сымать, сохранять и набивать кожи птиц и зверей, отнесся я уже в Оренбург о высылке сюда четырех человек на Ваше, милостивый государь, имя. На содержание учеников заблаговременно отпускаемо будет до 500 рублей в год на каждого; но я прошу Вас покорнейше отправить обратно в Оренбург двух из учеников этих, чем скорее, тем лучше, обучив их только сымать надлежащим образом и оберегать шкуры; остальных двух, более способных, оставить у себя, если это возможно, на более продолжительное время для обучения их искусству набивать птиц и зверей”[ 40Там же, л. 2-2 об.]. Письмо кончается словами: “Надеюсь, что Вы, милостивый государь, возьмете на себя труд этот собственно в пользу и для распространения науки Вашей, надеюсь со временем благодарить Вас на деле доставлением в Музей Ваш зверей и птиц, свойственных Оренбургскому краю”[ 41Там же, л. 2 об.]. Эти слова отмечены в протоколе заседания Конференции Академии наук от 3 февраля, когда обсуждалось предложение Перовского[ 42ПФА РАН, ф. 51, оп. 3, № 7, л. 32-33 об.].

В архивном деле приведенному выше письму предшествует черновик, написанный рукой В.И. Даля. Почерком Даля написаны и отправленные в Оренбург распоряжения Перовского командующему Оренбургским казачьим войском генерал-майору Щуцкому и начальнику штаба отдельного Оренбургского корпуса генерал-майору Рокасовскому[ 43ГАОО, ф. 6, оп. 10, № 4623, л. 2 об. - 3.]. В письме Щуцкому говорится: “Имея в виду основать в Оренбурге собрание всех местных произведений природы для учебных пособий по естественным наукам, прошу Ваше превосходительство выбрать четырех здоровых, расторопных и грамотных малолетков казачьих от 14-ти до 16-ти лет и отправить их немедленно при надежном уряднике сюда в Петербург”. Рокасовского военный губернатор просит “озаботиться для скорейшей отправки малолетков этих, дабы они могли быть употреблены сего же лета в дело”, научившись “собирать и сохранять предметы естественной истории, в особенности из царства животных”.

Как сообщал в своем рапорте Щуцкой[ 44Там же, л. 3-3 об.],23 февраля в Петербург под присмотром урядника Федурова были отправлены “четыре здоровых, расторопных и грамотных мальчика” (Иван Мелихов, Павел Волженцов, Степан Лысов и Андрей Скорняков). Первым трем, уроженцам станицы Чернореченской, было по 16 лет, а оренбуржцу Скорнякову - 14. В столицу они прибыли еще до отъезда оттуда военного губернатора.