Галина Матвиевская - Владимир Иванович Даль 1801-1872

Научная экспедиция к Аральскому морю, которую готовил в 1839 г. В.А. Перовский вместе с членами Петербургской Академии наук, вызвала огромный интерес в ученом мире. Востоковеды, географы, зоологи, ботаники, геологи понимали, что при непосредственном знакомстве с этим регионом они смогут получить много неоценимых по новизне и важности данных. Отмену экспедиции встретили в научных кругах с разочарованием.

Особенно огорчило это молодого талантливого востоковеда П.С. Савельева (1817-1859), которого включили в состав экспедиции по рекомендации академика Френа. Он мечтал о путешествии в Среднюю Азию и надеялся совершить его в 1839 г. сначала с геологом Е.П. Ковалевским, отправлявшимся с группой специалистов горного дела в Бухару по просьбе эмира, а затем с известным путешественником Пл.А. Лихачевым, который планировал поездку по Центральной Азии, и, наконец, с Аральской экспедицией. Как писал биограф Савельева, он больше года только тем и жил, что этими ожиданиями, приготовляя себя путешествовать по Средней Азии с наивозможно большею пользою. Русское востоковедение, несомненно, много потеряло из-за того, что планы Савельева не осуществились.

Отмена экспедиции к Аральскому морю, конечно, замедлила работу русских ученых по исследованию этого региона. Однако В.А. Перовский, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, старался использовать все возможности, чтобы восполнить ущерб, нанесенный науке. В состав военного отряда, отправлявшегося в Хивинский поход, он включил несколько человек, которые должны были по пути вести разного рода научные наблюдения.

Само собой разумелось, что руководить научной работой будет В.И. Даль, совмещая это со служебными обязанностями. Казахские степи Далю были уже хорошо знакомы благодаря многочисленным командировкам. В изучении животного и растительного мира степи во время похода Даль тесно сотрудничал с А.И. Леманом, дерптским натуралистом, которого Перовский пригласил в Оренбург специально для научного описания края и устройства “Музеума естественных произведений”.

В Хивинском походе принимал участие также астроном-геодезист И.О. Васильев (1802-1866), который в 1838 г. был командирован в Оренбург для определения астрономических пунктов на территории края и в казахской степи. Он проводил топографические съемки и определил географическое положение Ак-Булакского укрепления. В.И. Даль в письме из Хивинского похода к Г.П. Гельмерсену упоминает о его “определении долготы и широты устья реки Аты-Якши, впадающей в Эмбу, и прекрасного, но невкусного и нездорового ключа Ак-Булака, в 160 верстах от подошвы Усть-Сырта” [237, с 52]. По словам Даля, это помогло бы решению географических задач и, возможно, доставило новые сведения об очертании и положении Аральского моря.

В состав отряда включили и приехавшего в Оренбург в 1838 г. молодого чиновника особых поручений при военном губернаторе Н.В. Ханыкова (1819-1878), впоследствии выдающегося русского востоковеда. Он собирал сведения о Средней Азии и работал над составлением географической карты региона. Через год после Хивинского похода Перовский отправил его и А.И. Лемана в Бухару вместе с научно-дипломатической миссией К.Ф. Бутенева, они стали первыми европейцами, которые совершили путешествие по Бухарскому ханству и описали его.

Интересны обстоятельства присоединения к военному отряду известного путешественника Пл.А. Чихачева (1818-1892). Широко образованный человек, знаток многих языков, он оставил блестящую карьеру военного и придворного ради занятий наукой и совершил несколько путешествий, в том числе по Северной и Южной Америке. Он задался целью посетить неведомую в то время Центральную Азию и получил поддержку Академии наук, которая рассмотрела проект его путешествия на заседании Конференции 1 марта 1839 г. Академик К.М. Бэр, подтвердив целесообразность экспедиции на Тибет, подчеркивал трудность задачи и высказал пожелание, чтобы были изучены физическое состояние региона, этнография, лингвистика; проникнуть на Тибет он предлагал через Персию или через Оренбург, Семипалатинск, Бухару и Коканд.

Пл.А. Чихачев (1818-1892)

Поездка Чихачева была одобрена правительством, и он намеревался начать путешествие, присоединившись к научной экспедиции, подготовку к которой вел В.А. Перовский. В ГАОО имеются любопытные документы, рассказывающие о его приезде в Оренбург и участии в Хивинском походе.

Архивное дело, озаглавленное “О предпринятом по Высочайшему соизволению путешествии г. штабс-ротмистра Чихачева в Центральную Азию”[ 107ГАОО, ф. 6, оп. 16, № 7, л. 1-2.], начинается секретным письмом военного министра графа Чернышева Перовскому от 7 июня 1839 г.: “Государь Император, известись о намерении уволенного из кавалергардского Ея Величества полка штабс-ротмистра Чихачева обозреть Центральную Азию в ученом отношении и одобряя это полезное предприятие, предоставляет ему присоединиться к ученой экспедиции, назначенной к восточным берегам Аральского моря под прикрытием отряда, снаряжаемого по распоряжению Вашего превосходительства”.

Черновик ответного рапорта Перовского написан рукой В.И. Даля. В рапорте говорится: “Смею просить Ваше Сиятельство покорнейше, разрешить наперед недоумение мое, в которую именно из двух экспедиций г. Чихачеву представлено следовать, в военную ли, которая пойдет зимою, или собственно ученую, которая выступит весною? Вторая, как Вам, милостивый государь, известно, пойдет только до Аральского моря, до устьев впадающих в него рек, откуда г. Чихачеву может быть еще сильно затруднительно достигнуть в безопасности даже и самую Бухару, в чем можно успеть при известных обстоятельствах несравненно лучше и вернее, присоединясь к любому Бухарскому каравану.

Если же г. Чихачев намерен присоединиться к военной Хивинской экспедиции, то это, как мне кажется, сопряжено будет для него еще с большими неудобствами; уже одно то обстоятельство, что он сопутствовал нашему военному отряду, может поставить его впоследствии в весьма затруднительное положение и во всяком случае может быть ему только помехой, а не пособием»[ 108Там же, л. 3-3 об.].

В следующем письме министра Перовскому предписывается “по прибытии г. Чихачева в Оренбург устроить дальнейшее его путешествие по Вашему благоусмотрению и отправить его так, как Вы признаете это лучшим и удобнейшим, ибо настоящий способ достижения внутренних стран Центральной Азии был указан г. Чихачеву по совершенной невозможности проникнуть туда чрез Восточную Индию, как он было намеревался это сделать”[ 109Там же, л. 4.].