Галина Матвиевская - Владимир Иванович Даль 1801-1872

Весьма любопытны последние строки письма, из которых следует, что в пограничном Оренбурге, имевшем статус военной крепости, многие сведения об отношениях со среднеазиатскими ханствами считались секретными. Даль пишет: “Можно бы отсюда прислать Вам много повестей о хивинских дикарях, да Азиатский Департамент, кажется, не велит; чего доброго, потянут к допросу, а этого очень не люблю. Пуганый сыч и притолока боится”.

Особого внимания заслуживает упоминание о стихотворении “Не стыдно ль вам”, его Даль называет “преполитическим” и полагает, что его “вероятно, нельзя будет напечатать”[ 152Там же, л. 3, 2.].

Действительно, напечатано оно не было. Его рукописный текст хранится в отделе рукописей РНБ в Петербурге[ 153Там же. Ф. 391, №22.], выполнен писарским почерком, но под ним стоит собственноручная подпись Даля, здесь же - его карандашная приписка: «Прошу покорнейше передать князю В.Ф. Одоевскому или Краевскому для помещения в “Литературные прибавления”». Ниже отметка А.А. Краевского: “Статья написана в свое время, но запоздавшая несколько в печати”.

Приводим текст этого неизвестного стихотворения В.И. Даля, оно очень близко по смыслу и духу к знаменитому “На смерть поэта” М.Ю. Лермонтова:

Не стыдно ль вам полвека без оглядки

Мычать рычать, буянить, пировать,

Святым играть, заветного не знать,

Не стыдно ль вам своей бессовестной повадки?

Святыню вы давно стоптали в прах и грязь;

Святого нет для вас, - для вас оно погибло;

Вам буйство - и кумир и князь,

И своеволье волю вам подшибло.

Кричит любой из вас за семерых,

Скрежещет, злобствуя, зубами

И на дыбы взвиваться лих,

И мечет честью, что плевками...

И благо и добро вам - пустышь, вздор и сор;

Что свято для других, для вас одна игрушка;

Греха не знаете, вам совесть не укор;

Зато существенны - цветы, полоска, мушка,

Покрой жилетный да узор!

О пустословия и похвальбы

Преголосистые, заносчивые барды!

Горазды вы причесывать чубы,

Отращивать усы и бакенбарды

Да обмолачивать, на беззаботье,

Всех пошлостей хвостец да ухоботье!

Не стыдно ль вам, что ваши короли

Без пистолетов со взведенными курками,

Без взвода палашей среди своей земли

Не смеют показаться между вами?

Кареты строят, словно корабли,

И обивают их железными листами?

Не стыдно ль вам - не нас, себя самих,

Коли хоть искра в вас стыда найдется,

Не стыдно ль внуков вам своих,

Что им за вас краснеть придется?

Какой дадут они ответ

За эту бездну зол и бед,

Когда их спросят наши внуки?

За этот вздор, за этот бред,

За шалостей бессмысленных черед

И в пакостях сердца погрязшие и руки!

Да, гадко слушать вас и жалостно глядеть,

Как вам с похмелья все мерещится пирушка!

Пора, пора самих себя вам пожалеть,

Не дешево далась вам эта побрякушка!

Чего вам на стену, как бешеному, лезть

И нянчить сатану и день и ночь возиться?

Пора, пора угомониться,

Пора опомниться, присесть,

Пора бы вам - перебеситься!

В. Луганский.

Третье письмо Краевскому, датированное 26 февраля 1838 г.[ 154Там же, л. 4-5 об.], содержит интересные сведения об “ученых вечерах”, которые систематически проводились в Оренбурге по инициативе В.И. Даля. Он сообщает Краевскому, что затевает с Я.В. Ханыковым издать “Оренбургский сборник”, в который войдут лучшие статьи с этих вечеров. Планируя сборник, Даль отказывается предоставить эти статьи Краевскому, но зато обещает послать ему свою довольно длинную повесть “Бедовик”, которую он читал последним вечером членам кружка.

Кроме того, Даль отмечает, что его послание, на этот раз коротенькое, написано по поводу небольшого поручения: “Василий Алексеевич Перовский просит Вас принять на себя труд узнать, действительно ли, по общим слухам, печи Дихта так превосходны, как они описаны у Вас, и если да, то... уведомить в двух словах, чего будут стоить подробнейшие чертежи таких печей, так, чтобы (местный) архитектор мог по ним их выстроить”. Даль просит: “Если можно, то исполните это дело для общей пользы и в угоду отца и командира”.

Следующее письмо к А.А. Краевскому написано в Оренбурге 4 октября 1838 г. в ответ на письмо Краевского, которое, по словам Даля, обрадовало и утешило как нельзя больше, потому что содержало новости неожиданные и тем более радостные. По-видимому, они касались плана Краевского издавать журнал “Отечественные записки”, который начал выходить в 1839 г. Даль обещает изданию Краевского, которому он - “первый подписчик”, всяческое содействие и не желает лучшего места “думам и мечтам своим”. “У меня, - пишет он - найдется готовых три или четыре повести, 10-15 листов каждая (печатных) и по мере того, как их перепишут, все пришлю”, Даль собирается, - “как только управится”, - отправить Краевскому кипу других вещей и добавляет: “Бедовик и затем Мичман Поцелуев, а потом и Савелий Граб прибудут к Вам один за другим и Бедовик скоро, только бы не принести ему Вам беды!” Очевидно, Даль опасался осложнений с цензурой, но повесть благополучно вышла под названием “Бедовик” в 1859 г. в “Отечественных записках”.

В этом же письме В.И. Даль высказывается по поводу петербургской литературной жизни. Приветствуя издательские планы Краевского, он пишет: “Журналистика наша была в отчаянном положении; по крайней мере, издалека на нее глядя, кажется, что каждому доброму человеку надо бы было обходить омут этот и устраняться от всякого сношения с людьми, у которых вместо совести лежит полновесный медный пятак”. Ниже он добавляет: “С Сенковским путь водится сатана, а не наш брат”[ 155Там же, лл. 7, 8-8 об.].

О том, то переписка Даля с литераторами, несмотря на постигшее его горе (болезнь и смерть жены), в 1838 г. шла своим чередом, свидетельствуют вопрос о судьбе письма к В.Ф. Одоевскому “О омеопатии” и приписка на полях: «П.А. Плетнев писал мне, что оно в “Современнике”».

Следующее письмо, В.И. Даль отправил А.А. Краевскому 16 мая 1839 г., когда в Оренбурге, как он пишет, готовились к ученой экспедиции на Аральское море, не состоявшейся из-за начавшегося поздней осенью военного похода на Хиву. Даль пишет, что разная работа, случившаяся в это время, помешала ему сдержать обещание, данное директору Гутенберговой типографии. Речь шла о статьях, из которых три Даль собирается вскоре выслать и добавляет: “Переписчики наши набирают по жиденькому листочку в день и это также немаловажная остановка”.

Даль сообщает, что получил разрешение опубликовать статью о Красном Яриле, по-видимому, он имел в виду описать посещение наследником 16 мая 1837 г. плавней в Красном Яре, в Уральске, где местные мальчишки удивляли его своими “коленцами” на воде.