Валентина Бялик - Николай Крымов

Молодой искусствовед Николай Пунин с восхищением рассматривал в 1915 году недавно написанную картину Раннее утро: «Он нарисовал... полянку, озеро и реку, поставил три дерева с листвой пушистой и мягкой; его чувство композиции не было удовлетворено, он подклеил кусок картона, нарисовал еще дерево, со стволом, согбенным в сторону противоположную той, в которую склонились три нарисованных дерева, - и создалась композиция с необычайной гармонией основных линий, певучая, музыкально-обоснованная; она стала жить той таинственной жизнью и дышать тем покоем, каких Крымов, вероятно, даже не искал, только смутно ждал их прихода, как каждый из нас ждет от наступающего дня прихода счастья».

После весеннего дождя. 1908

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Утро. 1916

Ярославский художественный музей

Весной после дождя. 1911

Костромской государственный объединенный художественный музей

Раннее утро может дарить человеку два состояния: еще продолжающийся сон или бодрость нового дня. В Раннем утре тишину наступающего дня можно сравнить с зачарованно медленными движениями людей, грезящих наяву. Размышляя о том, что сам Крымов не мистик, не маг и даже не гений сна, хотя картины его - сновидения, Лунин писал: «На следующий день мы даже не знаем, что нам снилось, но помним, что снилось что-то бесконечно прекрасное, чарующее и нежное, как первая любовь, вернее - первое мгновение любви».

На этой картине мир классически ясен. Он прост и почти простодушен. Хотя на самом деле мир иной, художник на полотне сделал его именно таким. Эту зачарованность и тишину Крымов «разряжает» маленькими фигурками охотника и собаки. На полотне все и сказочно, и до того реально, что слышишь, как разносит эхо звук выстрела, а ветер стелет ружейный дым по зеркальной воде, по кустам, по траве, еще пронизанной утренней свежестью и белыми парами воздуха.

Этот пейзаж с тополями можно назвать классикой ландшафтного построения: так замечательна конструктивная четкость отдельных групп кустов или деревьев. В картине все связано, все гармонично действует на наше сознание, как чарующая музыка. Даже тени, бросаемые стволами, уравновешены. Они исполняют свою роль в общем развитии темы с полной свободой и в полном согласии, а небольшой сучок или просто обрубок ствола легко и просто находит свое место в этом серебряном мире. Столь ценимая импрессионистами световоздушная среда уплотняется и приобретает более декоративные формы, нежели желание иллюзорно-точно воспроизвести движение по-утреннему влажного и прохладного воздуха.

Романтическая мечта Крымова о совершенной гармонии, не существующей в реальной жизни, - один из аспектов творческих исканий в отечественном искусстве начала 1910-х годов. На исходе 1915 года в журнале Аполлон появилась большая статья Лунина под заглавием Три художника, посвященная Са- рьяну, Сапунову и Крымову. Мечтательные и гармонически светлые пейзажи Крымова казались Лунину контрастом с сапуновским неистовством. Тогда-то и была высказана мысль о том, кто вел и окрылял художника: из современников называлось имя французского живописца Мориса Дени, а взгляд в глубь веков отыскивал и великого Пуссена.

Утро

Костромской государственный объединенный художественный музей

На заре. 1910

Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Утро. 1910-е

Таганрогская картинная галерея

Рассвет. 1912

Государственная Третьяковская галерея, Москва

«Но в корнях своей живописи, - считал Пунин, - Крымов - реалист, пожалуй, даже наивный; правда, он декоративно компонует и пишет «под гобелен» свои пейзажи, но ведь это только стиль, и при том еще не совсем свой... Крымов - мастер светотени, хорошо изучивший отношение планов; кроме того, он хороший стилист и первоклассный, хотя и академический композитор».

Раннее утро. 1914

Государственная Третьяковская галерея, Москва

К середине 1910-х годов Крымов стал известным пейзажистом. Рассматривая этот этап творчества живописца, интересно заглянуть в мир его картин: переступить через раму и, как Алиса, оказаться в Зазеркалье, вернее, внутри самого полотна. Здесь нас ждут удивительные открытия: почти все его картины населены. Сидят на ветках деревьев, будто зачарованные, птицы, бродят кошки, лают собаки. Любовь к жизни проявлялась у Николая Петровича во всем. Он очень любил животных, начиная с лошадей и кончая маленькими букашками. Любил о них читать, а рассказывая, всегда их очеловечивал.

Несомненно, существует связь между персонажами, присутствующими в картинах, и их звуковой наполненностью. Картины мастера можно разделить на «тихие» и «громкие», на «чистые» пейзажи, где царит только Ее Величество природа, и на произведения, где пейзаж является средой обитания людей и животных.

Новый трактир, похоже, самая «шумная» из картин художника. Нестройные выкрики подвыпившего мужика, нетерпеливое ржание лошадей, громкий смех разыгравшихся мальчишек и заливистый лай дворняжки - все это сливается в многоголосый хор. Только что выстроенному трактиру вполне соответствует лубочная яркость зимнего дня и игрушечность лошадок.

Зимний пейзаж весьма примечателен: его холст почти квадратный, что для художника, предпочитающего вытянутые по горизонтали картины, явление не слишком частое. Наконец, он «громок», как и картина Новый трактир. С веселым криком летящие с ледяной горки ребятишки своим весельем «разбудили» густую синеву деревенского полдня.

Ветреный день. 1908