Филипп Оклер - Тьерри Анри. Одинокий на вершине

Никакие деньги не фигурировали. Клуб гарантировал возмещение расходов на проезд родителей к Тьерри в княжество, вот и все. В любом случае слишком молодой возраст игрока не позволял подписать профессиональный контракт. Шестнадцать лет ему исполнялось только через три месяца. То, что «Монако» был одним из самых богатых клубов Франции, значения не имело; Анри полагалась весьма скромная «стажерская» стипендия, по сути небольшие карманные деньги, до тех пор, пока он не убедит свой клуб, что достоин играть в составе основной команды. Справедливости ради стоит отметить, что очень немногие думали, что он мог провалиться. К тому времени как Анри начал свою новую жизнь на Средиземноморье, он первый раз попробовал на вкус международный футбол, забив три гола в четырех играх за Францию (турнир среди юношей до 15 лет); еще четыре (в восьми матчах) последовали в турнирах до 16 лет в сезоне 1993/94. Это явилось логическим продолжением для звездного выпускника Клерфонтена, которого наблюдатели Федерации футбола Франции игнорировать просто не могли – он тренировался и играл у них под носом по пять дней в неделю. Но самым потрясающим была абсолютная гладкость в развитии футболиста. Тити переходил от уровня к уровню без сучка и задоринки, легко приспосабливаясь к новым требованиям, которые к нему предъявлялись на каждом следующем этапе, преуспевая все больше и больше. Одним талантом этого объяснить нельзя, так как в его игре еще имелись некоторые шероховатости, и на данном этапе они в значительной степени касались темпа и движения, а не степени отточенности навыков игры; Николя Анелька очень скоро пошел по его стопам в Клерфонтене и в его возрасте в плане техники был более искусным футболистом. Те, кто хвалил Анри за «техничность» игры в пору его расцвета в «Арсенале», считали эту виртуозность божьим даром. По моим собственным убеждениям, проигнорировать огромный объем проделанной работы, постоянную тренировку навыков (что давалось игроку нелегко, учитывая его определенную природную леность), что привело его на самую вершину, – значит умалить его достижения. Бывший бразильский профессиональный игрок Франциско Фильо, один из его тренеров в Клерфонтене, сказал: «В его характере наблюдалось упорство трудиться, постоянно, изо дня в день, стараясь улучшить собственные достижения». Но, вероятно, самое удивительное в этой истории то, что именно над «характером» Тьерри и должен был работать в первую очередь. Сам Фильо понятия не имел, какой особый четырнадцатилетний подросток приходит к нему тренироваться каждый день.

Тьерри, без сомнения, обладал природным даром бежать с мячом с неправдоподобной скоростью, но он не владел тем естественным балансом и поразительной способностью контролировать мяч, какие имелись у Денниса Бергкампа – первого среди равных ему в «Арсенале». И позже, когда защитники стали бояться Анри Непобедимого больше, чем любого другого форварда в Премьер-лиге, были времена, когда в майке под номером четырнадцать мелькал простой смертный. Мячи будут отскакивать под неудобным углом от его щитков; пасы, которые он обычно принимал без каких бы то ни было усилий, заканчивались аутом; один штрафной за другим летит выше ворот на несколько метров. Вы понимали, что в его игре всегда будет присутствовать элемент некой «необработанности».

С одной стороны, про Тьерри нельзя говорить экивоками, ему не подходят комплименты, подобно тому, который я слышал от одного коллеги в адрес Фрэнка Лэмпарда – что всему, что англичанин знает и умеет в футболе, можно научить и обучиться. Анри, вполне возможно, гений. С другой стороны, не только его одаренность позволила ему подняться так высоко. Можно заявить, что в его карьере был период, с 2002 по 2004 год, когда Анри имел все законные основания считаться лучшим игроком мира. Многие думали, что он намного больше заслуживает права обладать «Золотым мячом» в 2006 году – тогда трофей достался капитану итальянской сборной Фабио Каннаваро, – эта значимая награда, страстно желаемая Тьерри, так и осталась единственной, которая обошла его стороной. В течение этих блистательных лет, казалось, любой клуб мира готов был выложить за него состояние (и некоторые пытались: 50 миллионов фунтов стерлингов предлагали «Реал» и «Барселона», в 2006 году Дэвид Дейн не принял предложения), любая команда приняла бы его с радостью. Но даже тогда, на пике сил, был ли он самым великим? Я в этом сомневаюсь, ведь Зинедин Зидан тогда еще выходил на поле «Бернабеу»; а тот же Бергкамп играл на стадионе «Хайбери». Если внимательно изучать прогресс Тьерри, то разница между «лучший» и «величайший» (и осознание, что в его случае футбольный мир никогда не уравняет эти две превосходные степени) далека от бескорыстного восприятия. Кроме того, я пойду дальше и скажу: это преследовало и мучило его, и вопреки его любви к статистике ничто не стимулировало его в большей степени, чем обладание очередным рекордом. Чем больше списков он возглавлял, тем ближе подбирался он к футбольному пантеону; либо, если угодно, тем скорее он от него отдалялся, так как становилось ясно: никакое количество наград не может дать ему того особого положения, которое выделяло Беста или Яшина. Для настоящего момента в нашем рассказе о жизни Тьерри, на пороге его карьеры в «Монако», важно понимать одно – никто лучше него самого не осознавал собственных недостатков. Но он также прекрасно понимал, что обладает несокрушимым оружием – скоростью. «Мне это очень нравилось, – рассказывал он весной 2004 года Эйми Лоренс. – Когда ты самый быстрый в школе, то с тобой все считаются [ в парижских пригородах это называлось бы «уважением» ]. Тебе хорошо, ты чувствуешь себя королем класса! Другие всегда хотят быть с тобой в одной команде. Я очень рано это понял».

Само ясное мнение Тьерри о том, на что он на самом деле способен и чего стоит, могло показаться проявлением чрезмерной «гордости» даже тем, кто его больше всего любил. Вот как Панза рассказывал мне (и помните, он говорил о подростке, у которого только начал ломаться голос): «Тьерри излучал уверенность в себе. Никто и никогда не смог бы подумать, что окружающая обстановка может хоть как-то его переломить. Он выковал свой характер. Он научился выбирать себе друзей, постоянно контролировать ситуацию». Но эта гордость всегда смешивалась с долей смирения, сдержанности. Я рискну сказать, что такая амбивалентность мнений по отношению к Тьерри, столь заметная со стороны тех, кто с ним сблизился, в немалой степени связана с тем, какое из этих качеств брало верх над другим, с той непредсказуемостью, которая с самого раннего возраста была самой предсказуемой чертой его темперамента.