Михаил Захарчук - Олег Табаков и его семнадцать мгновений

Это у меня сейчас легко написалось – «не буду». А каково было тогда Василию Макаровичу? У него, во-первых, летел под откос конкретно выстраданный, утвержденный уже во всех инстанциях фильм с великолепной обоймой тщательно подобранных актеров даже для эпизодов. Брешь главного героя пришлось затыкать самому Шукшину, поскольку Куравлев здесь был просто незаменим. Ну да ладно, один фильм в авральном порядке спасти удалось, а как быть с дальнейшей, на годы вперед спланированной работой? Между друзьями на эту животрепещущую тему состоялся очень крутой разговор. Аргументы Шукшина по напору сродни были мощи тайфуна: «Да ты пойми, дурья башка, мы же с тобой в тандеме все наше кино вверх тормашками поставим!». Серьезными контрдоводами Куравлев практически не располагал. Зато у него уже вызрело твердое убеждение, сформированное не без помощи первого учителя по ВГИКу Бориса Владимировича Бибикова. А тот наставлял лучшего своего ученика: «Смотри, Леня, в оба, внимательно смотри и соображай: если останешься в мощном силовом поле воздействия неистового Шукшина, то очень скоро заштампуешься в его замечательных, таких милых и бесподобных «чудиках». И уже все другие режиссеры будут воленс-ноленс приспосабливать тебя именно под такие роли. А твой потенциал, поверь мне, гораздо шире и объемнее».

Шукшин был по-настоящему умным, мудрым человеком и в резоны Куравлева, разумеется, вник. Они оставались друзьями, но ни в одной из последующих картин Василия Макаровича Леонид Вячеславович больше не снялся. Артист всегда придерживался твердых, почти железобетонных убеждений в работе, в бытовой жизни, в идеологических воззрениях. И здесь для меня Куравлев тоже из первой пятерки образцовых деятелей русского кинематографа. В так называемые застойные годы актер никогда не демонстрировал из себя правоверного служителя и приверженца тогдашним власть предержащим, хотя я точно знаю, что его постоянно и довольно настойчиво, как умела лишь та, советская власть, понуждали «поддерживать», заставляли «осуждать», предлагали «подписывать». Никогда и ни в чем он не шел на сделку со своей совестью. Может быть, и поэтому звание народного артиста СССР его так и не удостоили. Хотя, скажем, к полувековому юбилею у него набралось многим более сотни сыгранных киноролей. Та же Ада Роговцева годом позже вожделенное звание получила, поскольку 20 лет была секретарем парткома театра. А Куравлев даже от профсоюзной работы всегда твердо уклонялся. Говорил: я настолько занят в кинопроцессе, что у меня нет времени на общественную работу. А выполнять ее шаляй-валяй мне совесть не позволяет.

Потом уже, когда нагрянули так называемые перестройка и гласность, вдруг выяснилось, что семья Куравлевых довольно-таки серьезно, если не сказать трагично пострадала от советской власти. Отец, Вячеслав Яковлевич, трудился на авиазаводе, а мать, Валентина Дмитриевна, работала обыкновенным парикмахером. И уж где она там, в чем и как досадила власти, но только женщину арестовали по анонимному доносу и выслали в поселок Зашеек, Мурманской области, который располагался на берегу озера Имандра. Забрала она с собой и пятилетнего Леньку. Как удалось выяснить журналистам одной известной молодежной газеты в городском архиве Кировска находятся две личные карточки гражданки Куравлевой, 1916 года рождения. Имея 5-классное образование, она работала в парикмахерской артели «Рассвет» мастером 3 разряда с февраля 1948 по июль 1951 года. В лицевом счете по начислению зарплаты указано, что на попечении женщины находится один ребенок. Руководитель военно-патриотического клуба «Поиск» А.Ешану так же сообщил молодежному журналисту, что «один мужчина по имени Александр рассказывал: когда разбирали барак, в котором жили Куравлевы, то нашли там портрет Сталина весь порезанный и испачканный. В народе поговаривают, что таким образом малолетний Леонид Вячеславович мстил «отцу народов» за тягости, которые им с матушкой пришлось пережить у нас на Севере».

Весь этот послеперестроечный пароксизм, как и особую «комсомольско-либерастическую» ретивость молодежных журналистов с «порезанием и испачканием портрета вождя» можно было бы оставить на их зыбкой совести и на том поставить точку. Если бы не одно обстоятельство, в некотором смысле пронзительное и чрезвычайное, но которого молодые «следопыты» даже не заметили. Когда от заводского работяги Куравлева в авральном порядке оторвали жену с ребенком, мужик поначалу просто опешил, подумав, что это чья-то дурная, злая шутка, и со временем все встанет на свои места. Однако шли недели, месяцы, годы, а родные ему души так и оставались для него недосягаемыми. (Проведать жену и сына высококвалифицированный слесарь военного предприятия не имел права из-за режима секретности). Эти ли обостренные моральные страдания с годами дали о себе знать или же проявилась какая-то генетическая наследственность – кто теперь узнает истину, – а только стал Вячеслав Яковлевич все чаще и чаще как бы уходить в себя, вяло или совсем уж безразлично реагируя на окружающую действительность. Не проявил он так понятной, казалось бы, радости даже тогда, когда жена с сыном вернулись домой. Стало ясно: главу семьи нужно обследовать обстоятельно. Так еще в начале 60-х Куравлев-старший попал в психлечебницу. Периодически он ее покидал, даря надежду родным и близким, но потом снова наступали кризисы и в больнице Вячеслав Яковлевич так и скончался на семидесятом году жизни. Дочь Леонида Куравлева поначалу поступила в Щукинское училище, успешно окончила его. Сыграла в нескольких художественных фильмах. В картине «Самая обаятельная и привлекательная» даже снялась с отцом. Но после долгих размышлений над жизнью вообще и над непростой историей собственной семьи в частности бросила кинематограф и серьезно занялась психотерапией.

И вот теперь, когда вы, дорогой читатель, все это узнали, вам хоть отчасти стало понятно, почему актер Куравлев годами, десятилетиями не идет практически ни на какие контакты с нашим братом газетчиком, радио или тележурналистом. Давайте будем до конца откровенными и сами себе признаемся: ну о чем говорить умнице, заядлому книгочею (одно время артист даже вел телепередачу «Мир книг с Леонидом Куравлевым») с такими, к примеру, журналистами, которые «раскопали» испачканный портрет Сталина? Кстати, на роль и значение личности вождя в сложнейшей истории мира, страны и народа у Леонида Вячеславовича есть свое устойчивое, и доложу, не самое расхожее мнение. Но уверяю вас, читатель, вы никогда, нигде не услышите и не прочитаете суждений артиста на эту животрепещущую тему. Как не узнаете от него же о его всамделишных, а не из идеологического пальца высосанных трудностях, с которыми пришлось столкнуться в отрочестве и ранней юности. Ведь даже в вожделенный ВГИК Куравылев поступил не с первого раза. Лишь спустя два года, в продолжение которых юноша вкалывал на производстве, попытка оказалась успешной. Вообще мне даже трудно представить Леонида Вячеславовича на что-то жалующегося, сетующего и раздраженного брюзжащего, типа того, что раньше, мол, и солнце светило ярче, и сметана была гуще. И свои семейные дела он никогда, ни с кем не обсуждает. Просто потому что Куравлев – мудрый, человек с крепким нравственным стержнем, на который никоим образом не влияет «температура текущего момента».