Майкл Массимино - Астронавт. Необычайное путешествие в поисках тайн Вселенной

После возвращения из Японии меня перевели из отделения робототехники в отделение ВКД, которое возглавлял Джон Грунсфелд. Он только что вернулся из экспедиции 3А обслуживания «Хаббла», где выполнял выходы в открытый космос. Грунсфелд всегда оказывался самым умным среди собравшихся, даже в таком месте, как НАСА, где каждый сам по себе достаточно умен. Он закончил МТИ и получил докторскую степень в Чикагском университете. Он не был крупным, но в костюме астронавта выглядел неплохо. Как астроном Джон любил космический телескоп Хаббла так, как только может любить человек какую-то вещь. Также он имел склонность к механике, что делало его идеальным участником для миссий обслуживания «Хаббла». Несмотря на всех именитых астронавтов, работавших с телескопом в прошлом, в Отделе астронавтов Грунсфелд был хорошо известен как «дежурный эксперт» по «Хабблу». Вскоре после моего перевода он подошел ко мне и сказал, что они с Прекуртом хотят, чтобы я участвовал в разработке процедур для экспедиции обслуживания 3В.

Разработка процедур — это совсем не то что тренировочные инструкции, которые нужны для подготовки космонавтов. Разработка процедур предназначена скорее для инженеров. Когда они придумывают новое приспособление или новую методику решения проблемы — например, конструируют новый бак для жидкого аммиака или им требуется починить или заменить систему охлаждения, — им нужно испытать новую разработку, протестировать прибор, проверить свои гипотезы. Работа астронавта в этом случае — залезть в воду и помочь им разработать новый порядок действий. Это работает, а это не работает. Это хорошо, а это плохо. Назначение на разработку процедур было первым шагом к назначению в полет. Были другие, гораздо более опытные астронавты, специализирующиеся на ВКД, но Прекурт после Колд-Лейк сказал Грунсфелду, что хочет взять меня. И я попал в число избранных.

Я знал, что это отличная возможность, но понятия не имел, насколько она великолепна, до того дня, когда мы начали работать. Инструктаж по разработке процедур проходил в оперативном пункте за пределами бассейна гидролаборатории. Когда меня приглашали участвовать в разработке процедур в других проектах, с нами разговаривали в лучшем случае пара инженеров среднего уровня, которые рассказывали, чем именно они занимаются. Но к тому моменту, когда я попал на первый инструктаж по разработке процедур для «Хаббла», я понял, что я больше не в Канзасе [25] Выражение отсылает к известной экранизации сказки Ф. Баума «Волшебник страны Оз», где Дороти, попав в волшебную страну, говорит: «Тото, мне кажется, мы больше не в Канзасе». — Прим. пер. . Это не было похоже ни на один инструктаж, ни на одно совещание, ни на одно собрание в НАСА, на которых мне доводилось бывать раньше. Здесь стоял полноразмерный макет телескопа и были разложены различные инструменты, приборы и аппараты. Собралось примерно 30–40 человек. Среди них было несколько астронавтов-ветеранов, которые участвовали в первых трех миссиях обслуживания. Это была команда А.

Телескоп Хаббла был построен в Калифорнии корпорацией Lockheed Martin. Несколько приборов, установленных на нем, были разработаны Ball Aerospace & Technologies Corp. в Боулдере, штат Колорадо. (Это часть той же самой компании, которая производит стеклянные банки с завинчивающейся крышкой, которые стоят у вас на кухне.) Здесь располагалось все руководство, имеющее отношение к «Хабблу». Здесь же размещалась работающая над телескопом команда из Центра космических полетов имени Годдарда. Там «оркестром» руководил Фрэнк Сеполлина, которого все звали Сепи. Он был уже в достаточно преклонном возрасте, но любил свое дело и продолжал им заниматься. Сепи выглядел как один из моих пожилых итальянских дядюшек: лысеющий и вечно с жевательной резинкой. Думаю, он делал это, чтобы чем-то занять свой рот, а еще Фрэнк много говорил, в основном о том, что нужно делать, как важна наша миссия и почему этот телескоп является самым ценным научным инструментом в мире.

Я называл Сепи крестным отцом «Хаббла». Он был человеком, имеющим нестандартный взгляд на вещи, несговорчивым, энергичным и вдобавок — трудоголиком. В Центре космических полетов имени Годдарда работали со всеми типами научных и метеорологических спутников, и, когда появился «Хаббл», Сепи первый увидел преимущества строительства космического телескопа с учетом возможности его ремонта астронавтами. По идее, имело смысл отдавать «Хабблу» команды управления из Хьюстона, поскольку именно там находятся астронавты, но Сепи был экспертом и обладал политическим влиянием, чтобы сохранить отдел обслуживания «Хаббла» в Центре космических полетов имени Годдарда.

Как и Сепи, большинство членов команд «Хаббла» из Центра Годдарда, компаний Ball и Lockheed Martin не были свежими выпускниками колледжей. Это были люди в возрасте за 60, а то и за 70, те самые мужчины и женщины, которые строили телескоп 20 лет назад. Они прошли через все отставания от графика и предыдущие миссии обслуживания. «Хаббл» был делом всей их жизни. Некоторые из присутствующих на инструктаже инженеров уже были на пенсии, но все равно пришли, чтобы помочь. Рон Шеффилд был руководителем разработки системы «Хаббл» и отвечал за ВКД и работу с экипажами. В 1980-е гг. он склонил команду, строившую телескоп, к тому, чтобы «Хаббл» был приспособлен к техническому обслуживанию. Сейчас Шеффилда все еще привлекали к работе: он учил астронавтов, как выполнить любое задание, как подключить любой соединительный разъем, как отвернуть любой болт. Он был «ходячей хабблопедией».

На этом инструктаже перед разработкой процедур атмосфера была, как в фильме «Армагеддон», когда к Земле приближается астероид размером с Техас, все ведущие ученые собираются, чтобы разработать план спасения, а президент ждет на линии, потому что это важно, — вот как все это ощущалось. Помещение словно пронизывали электрические разряды, чувствовалось, что что-то важное вот-вот произойдет. Все были довольными, улыбались, излучали энергию и были готовы приняться за дело. Помню, на одной из дополнительных лекций Алан Бин говорил нам, что то, что мы стали астронавтами, однажды даст нам возможность сделать что-нибудь великое. Как только я вошел в оперативный пункт, я понял, что этот момент настал. Прямо передо мной была возможность сделать что-то по-настоящему значительное.

Также это собрание казалось путешествием на машине времени в эпоху «Аполлонов». Во время запусков ракет на Луну со стороны НАСА была установка — мечтать о великом и действовать. Я быстро узнал, что в программе «Хаббл» было так же. Ее бюджету мог позавидовать кто угодно в космической программе. Что бы тебе ни понадобилось, ты это получал. Когда дело доходило до обслуживания и ремонта этого аппарата, не боялись никаких расходов. Но, находясь здесь, я мог совершенно определенно сказать, что лишние деньги, внимание и власть налагали дополнительную ответственность: мы не могли запороть это дело. У нас не было права на ошибку.