Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

— В порядке, товарищ старший лейтенант! — доложил подбежавший к машине Комков.

— Ничего не пропустили?

— Не должны! Следов от ног не видно, в данном случае их не скроешь.

— По местам! На подходе «зеленые»!

Метрах в трехстах при выезде из кишлака мы встретили афганскую мобильную группу ХАД. Соскочив на землю, я вышел навстречу к идущим ко мне офицерам.

— Как дела, рафик? Ранен советский солдат?

Скользнул по советнику взглядом и понял, что афганские товарищи проявили любопытство к нашим радиосетям.

— Да, у нас раненый. Эвакуировали. Товарищ майор, что могли в данной ситуации сделать — сделали, стволов сорок стрелкового оружия изъяли. Глубже копаться не стали, похоже, там целая галерея и взрывчатка в ящиках. У меня нет специалистов по минно-взрывному делу — не полез, да и обстановка не позволила.

— Ясно.

— Огромное спасибо товарищу Арифхану, — обратился я к командиру афганской группы ХАД, — бача молодец, работал достойно — врагов революции ненавидит. Доказал это на деле!

Офицер улыбался. Подошедший бачонок держал в руках честно заработанный в бою автомат, из которого кромсал поверженных врагов. Трофей заработал как надо! Похлопал пацана по плечу:

— Хуб, Арифхан, хуб.

Афганский офицер перевел пацаненку — тот заулыбался.

— Передал ему ваши слова, рафик, он очень рад, что вместе с русскими товарищами воевал с врагами Саурской революции.

Советник ХАД, взяв меня за локоть, увел немного в сторону.

— Говоришь, изъяли до сорока стволов?

— Что-то около этого, товарищ майор.

— Значит, остальные эвакуировали раньше.

— Что значит — раньше?

— То и значит, что «духи» о нашей операции знали заранее, успев переправить в горы или другое место большую часть оружия.

— Да… Когда ж это закончится!.. Утечка за утечкой…

— Вот так и работаем, десантура… Ладно, давай прощаться, может, и свидимся…

Пожав мне руку, майор хлопнул меня дружески и побежал к подопечным, чтобы завершить операцию по изъятию оружия. Бронетранспортеры оперативной группы ХАД, подняв пыль, втянулись в кишлак. Видно было — непросто советнику госбезопасности работать с афганскими коллегами. Действительно, наш офицер КГБ беспокоится, переживая за исход операции, а представитель службы безопасности Афганистана ходит с лучезарной улыбкой. Ладно, пусть разбираются. Свяжусь с командиром полка и доложу ему о выходе к основной группировке. Я пошел к машине, чтобы Кожевников соединил меня с Семкиным, но не успел взяться за броню, чтобы запрыгнуть на БМД — раздался взрыв. От неожиданности присел. Оглянувшись на звук, увидел узкую струю черного дыма, поднявшуюся над въехавшей в кишлак хадовской группой.

— Командир, у «зеленых» подрыв.

— Вижу, Петрович.

— «23», прием.

— На приеме.

— На своей «коробочке» к «зеленым»! Окажи помощь.

Ну дела… Разговаривали десять минут, после чего афганцы по нашему же маршруту въехали в кишлак и вот — подрыв. Вскоре Воронин доложил:

— «17», у «зеленых» «взлетела» командирская машина. Наш советник тяжелый «300-й», у «зеленых» двое «200», в том числе старший.

— Понял! Раненых ко мне! Прихвати и «200-х», если «зеленые» не возражают.

— Сейчас разберусь.

— Не затягивай.

С обратной стороны машины я подошел к заместителю по связи.

— Володя, «Факел» на связь.

Через минуту я докладывал командиру полка:

— «Факел», я «Астра», задачу выполнил. У «зеленых» подрыв, советник — «300-й» тяжелый, двое «200», нужна срочная эвакуация. Прием.

Через несколько минут командир полка принял решение:

— Встречай «вертушки» в том же квадрате.

— «17» понял.

«В принципе, нормальный ход, — думал я про себя, — Платонов знает местность, прикроет посадку».

— «Замок», я «Астра», прием.

— На приеме.

— В том же квадрате обеспечь посадку «вертушек». Будут минут через десять.

— Принял, выполняю.

Из кишлака послышались выстрелы: одиночные, короткими очередями.

— К бою!

Упал на сиденье наводчика-оператора и сразу — в триплекс, прицел. Стрельба левее застрявшей колонны «хадовцев». «Духи»! Наших там быть не должно.

— «23», обстановка?

— С западного направления «зеленые» обработаны «духами». Через десять минут буду у вас, приготовьте встречу, «300» — очень тяжелый.

— Понял, «23».

— Волик, ты где, ё…?

— Здесь я, товарищ старший лейтенант.

— Спишь?

— Никак нет!

— Встречай раненого. На броню не лазить — «духи»!

— Есть, товарищ старший лейтенант.

На выезде из кишлака показалась пыль — возвращался Воронин.

— «23», «коробочку» ставь левее меня, прикрою корпусом.

— Я понял.

Волик за машиной разбирал медицинскую сумку.

— Не высовывайся — стреляют.

Воронин подъехал под прикрытие моей машины. Сверху на корпусе лежали тела погибших «хадовцев». Одно из них, изуродованное взрывом, принадлежало улыбчивому командиру афганцев. В десантном люке разведчики Сергея держали на руках советника. Эх, майор, майор, только что попрощались, даже предположили возможную встречу, но чтобы так — я не думал. Тело советника было без ног, страшные раны замотаны пропитавшимся кровью тряпьем. Что может сделать санинструктор-сержант в полевых условиях? Уколоть промедол, наложить жгут на оторванные оконечности ног… Их же нет выше колен…

— Шевелись, Волик!

Худенький санинструктор вполз к раненому в отсек.

— «17», я «Замок», прием.

— На приеме.

— «Вертушки» на подходе.

— Вижу, «коробочка» выезжает. Волик, быстрей!

— Я ничего не могу сделать, товарищ старший лейтенант.

— Уколол?

— Да.

— Из машины!

— Сергей, быстрей на площадку, «вертушки» на посадке.

До нее было не более трехсот метров — две минуты езды, минут двадцать полета до аэродрома, ну, а там — медсанбат дивизии. Вытянет ли майор?

— Командир, ответь Ивашко, — крикнул Кожевников.

— «17» на приеме.

— Вышел к магистрали, все нормально. Мои действия?

— Скоро будем! Обеспечь наблюдение и не расслабляться.

— Понял.

Задача была выполнена. Теперь уж выйдем к главным силам группировки. Торопиться было некуда. Проверю людей, и подтянемся к трассе.

— Товарищ старший лейтенант.

Волик бинтом вытирал окровавленные руки.

— Ну?

— Майор, кажется, умер… Сразу вам не сказал…

Я присел на обочину в белую афганскую пыль. Вот так легко и просто судьба распоряжается жизнью людей! Ведь только что стояли рядом, беседовали и вот — пожалуйста.

— Я видел, Волик, что он не жилец.

Огромная потеря крови, травматический шок не оставляли шансов бороться за жизнь.

— Черняков.

— Я, товарищ старший лейтенант.

— Как ты думаешь, почему подорвались «зеленые»?

— Не заметили мины.

— Ну, мы-то проехали?