Валерий Марченко - Афган: разведка ВДВ в действии. Мы были первыми

Беседа русского генерала с афганским спинжираем (старейшиной) началась неспешно. Я не слышал, о чем у них шла речь, но любопытства от этого меньше не стало. Посмотрев в очередной раз в прицел, я осторожно покинул машину и тихонько подошел к группе офицеров оперативной группы. В конце концов, мне была поставлена задача охраны командира дивизии. Чего кокетничать и стоять в стороне?

Генерал Рябченко вступил с ними в беседу. Речь его была вдумчивой. Простым и понятным языком он говорил дехканам о том, что русские войска пришли к ним с миром, они не собираются убивать мирное население. Пусть все спокойно работают и не боятся военных. Более того, отметил генерал, для жителей уездного центра Бехсуд «шурави» привезли муку, продовольствие, которое по договоренности с уважаемым старейшиной готовы передать населению. У русских нет намерений вести боевые действия, но на пути следования мы неоднократно подвергались нападению. Есть убитые, раненые. После чего задал аксакалу интересный и очень важный вопрос: могут ли они, уважаемые люди, дать гарантию того, что по нам не будут стрелять? Мы пришли с миром и желаем помочь афганскому народу в его революционных преобразованиях. Во время монолога командира дивизии, перевода речи переводчиком старейшина молчал, соглашался со всем, сказанным русским командиром.

Затем старейшина подошел к жителям кишлака, и они стали о чем-то говорить, применяя активную жестикуляцию руками. Переводчик не слышал их слов — далековато, но минут через десять старейшина вернулся обратно. Подойдя к командиру дивизии, он заверил, что по русским они стрелять не будут, пусть чувствуют себя, как дома, ни о чем не беспокоятся. Казалось бы, наиболее острая тема встречи была исчерпана, генерал со старейшиной обсудили вопрос гуманитарной помощи населению. Решили так: афганцы во второй половине дня подъедут к нашему лагерю на транспорте, где и произойдет передача им продовольствия.

Вопросы, интересующие обе стороны, закончились, главный старейшина, приблизившись к комдиву, взял его за руку и, согнувшись, сделал попытку ее поцеловать. Генерал вежливо, но энергично отнял свою руку у спинжирая. Белобородый вновь взял лицо командира дивизии руками, дважды прижал его к своим щекам, повернулся и пошел к жителям. Встреча была закончена.

Офицеры оперативной группы расположились на БТР-Д, генерал Рябченко сел в один из них. Я же на своей командирской машине, выскочив вперед, возглавил колонну, прикрывая оперативную группу на маршруте следования. Минут через пятнадцать мы добрались до лагеря без каких-либо происшествий. Командир дивизии, молча, пожал мне руку и кивнул — все как надо. Наступившее следом расслабление придало уверенности в том, что и эту задачу мы, разведчики дивизии, выполнили должным образом.

После обеда к боевому охранению подкатило несколько «бурубухаек», гужевой транспорт. Солдаты тыловых подразделений перегрузили в них около сотни мешков муки, ящиков с продуктами питания. Вскоре афганцы уехали делить гуманитарную помощь «шурави», а мы, молча, наблюдали за происходящим, пытаясь понять главную мысль: они теперь за нас?

Долгого расслабления не получилось, поступил приказ комдива: к утру следующего дня группировка должна быть готова к встрече командующего ВДВ генерал-полковника Сухорукова. Оставшееся время мы посвятили подготовке внешнего вида, боевой техники и, конечно же, подготовке группы на случай, если каким-либо образом придется прикрывать Командующего. Я на всякий случай прикинул варианты, которые могли возникнуть в ходе прибытия военачальника в отдаленный район страны, где части дивизии несли потери. Тем не менее, отработали парадный вид, аккуратно сложили форму в десантных отделениях боевых машин, нашли крем, щетку для чистки сапог, ставших рыжими от пыли. Прошлись по боевым машинам: протерли броню, привели в соответствующий вид оружие.

Заместитель командира 350-го парашютно-десантного полка по политической части сделал объявление: для личного состава, свободного от выполнения боевых задач, вечером будет фильм. Мы обрадовались, как дети, помнится, праздничное настроение охватило нас всех. Я решил ужин провести пораньше, чтобы разведчики спокойно отдохнули до фильма, пообщались друг с другом, отвлеклись от постоянной тревоги. Так и поступил: поужинали, попили чай, заранее подготовили места для отдыха ночью в боевых машинах. В охранение дивизионную разведку не ставили, поэтому я предполагал после фильма провести отбой, чтобы разведчики отдохнули до утра и были готовыми к встрече командующего войсками.

Стемнело. В стороне от штаба оперативной группы замполит полка соорудил приспособление, на котором из сшитых вместе простыней вывесили экран. Получилось высоковато: скамеек, стульев не было, поэтому фильм предполагалось смотреть, задрав голову, сидя на земле. Было очень неудобно. Офицерский состав, сетуя на политработников (кто же еще виноват?), устраивался для просмотра фильма. Пишу эти строки и думаю: сколько жизней спасла элементарная небрежность замполита 350-го парашютно-десантного полка?

Перед экраном на земле расположилось человек двести личного состава, свободного от боевых задач. Начался фильм: титры, музыка первых кадров и сцен известной с самого детства киноленты. Десантники заворожено смотрели на экран! В какой-то момент я заметил, что экран трепыхается из стороны в сторону, исказилось изображение, полетели куски материи. Не сразу дошло, в чем здесь было дело. Фильм продолжался, а экран разлетался в клочья!

— Внимание, к бою! «Духи» ведут огонь, — слышу голос за нами.

Осенило: «духи» молотят из автоматов по светящемуся экрану, который видно издалека. К счастью, в момент просмотра личный состав лежал или сидел на земле гораздо ниже светящегося экрана. «Духи» не могли этого видеть, автоматные очереди шли над нашими головами, по великой случайности не задев скопление людей на земле. Экран потух, выключились динамики, слышна была стрельба с окраины кишлака. Боевое охранение вело ответный огонь. Бухнул залп гаубичной батареи, от неожиданности мы распластались на земле.

Страшное зрелище представляет собой стрельба артиллерии ночью, если находиться рядом с ней. Грохот — ничто в сравнении с огромными языками пламени, вылетающими из стволов орудий. Началось светопреставление: огонь из боевых машин открыла линия боевого охранения, включился артиллерийский дивизион. Канонада стоял такая, что объясняться друг с другом можно было только языком жестов. Так продолжалось минут двадцать. Постепенно огонь прекратился: «духи» уже не стреляли, увидев страшную мощь, которую привезли с собой «шурави». Никто из нас не сомневался: огненный ураган в Бехсуде запомнится «духам» надолго.