Владимир Бушин - Я все еще влюблен [Роман в новеллах]

Наутро путь лежал в Кайзерслаутерн. Виллих не согласился отпустить Маркса и Энгельса одних и не только сам поехал с ними, но и взял трех волонтеров для охраны.

В столицу прибыли уже к вечеру, но, по счастью, удалось довольно быстро разыскать Д’Эстера. Остановились, конечно, у него. Как и ожидалось, Д’Эстер был в курсе всех дел и толково помог сориентироваться в обстановке. Тут же было решено, что Виллих завтра вернется к своему отряду в Шпейер, а Маркс и Энгельс не будут, как в Бадене, стремиться к встрече с членами временного правительства, а пока продолжат изучение ситуации путем наблюдений за обстановкой в городе. Условились, что Маркс возьмет на себя изучение государственно-административной стороны, Энгельс – военной.

Канцелярии Центрального управления временного правительства, на которые были возложены функции министерств и департаментов, располагались на главной площади города в так называемом Фрухтхалле – в большом крытом помещении для торговли фруктами и овощами, где с помощью перегородок создали множество комнат, приспособленных для кабинетов. Туда утром и направился Маркс.

На площади перед Фрухтхалле Маркс увидел марширующий отряд гражданского ополчения человек в триста, а то и больше. Все бойцы были при полном вооружении и даже в новеньких форменных мундирах. Надо думать, они тут для охраны, но, чтобы время не пропадало зря, занимались и военной подготовкой. Маркс порадовался было этому, приготовил удостоверение, чтобы предъявить при входе, но его никто не задержал, ни о чем не спросил.

Войдя в темноватое помещение и сделав несколько шагов по коридору, Маркс наугад открыл одну из дверей. Перед ним была довольно большая комната, в ней – шесть столов. На Маркса никто не обратил внимания: все обитатели комнаты – чиновники разных возрастов – сгрудились вокруг дальнего, у окна, стола.

– Да, господа, – звучал уверенный молодой голос, – наше герцогство… то есть, пардон, республика, имеет и гористую, и равнинную территорию. Но и там и здесь, – Маркс чувствовал, что эти слова сопровождались энергичными и размашистыми жестами, – мы должны действовать только, как Кошут, и не иначе!

Приблизившись к чиновникам и заглянув за их спины, Маркс увидел, что перед ними на столе лежит большая карта Пфальца, и один из них, как видно стратег кабинетного масштаба, объясняет остальным суть военной проблемы. Маркс постоял, послушал. Это была уже знакомая революционная болтовня и патриотическое бодрячество. Странно, но им так никто и не поинтересовался. Видимо, все были захвачены грандиозной перспективой совершенно очевидного разгрома пруссаков. Маркс повернулся и не спеша пошел к двери.

Пройдя еще несколько шагов по коридору, Маркс остановился около двери, за которой слышался смех. Интересно! Он нажал ручку. Дверь со скрипом, но легко отошла, и к нему сразу обернулось несколько лиц, явно недовольных тем, что кто-то мешает веселью.

– Вам кого? Вы по какому делу? – спросил, по всей видимости, старший чиновник, сидевший за самым большим столом.

– Мне нужно видеть министра внутренних дел, – сказал Маркс первое, что пришло в голову.

– Кабинет господина Шмитта на другой стороне Фрухтхалле, – с готовностью ответил чиновник и даже поспешно встал из-за стола, вероятно, для того, чтобы показать, как пройти к министру. В этой готовности и поспешности Маркс уловил желание поскорее избавиться от непредвиденной помехи уютному веселью.

– Спасибо, я найду сам. – Маркс предупредительно поднял правую руку и повернулся.

Когда он закрывал дверь, до его ушей донеслось:

– А кто знает из вас, господа, какая разница между генеральской дочкой и триадой Гегеля?

Заходить в кабинеты больше не хотелось. «Может быть, в самом деле посетить министра внутренних дел? – подумал Маркс. – Какой-то Шмитт…»

Кабинет министра он нашел легко. Попросил секретаря доложить.

– Просто доктор Маркс, и все? – переспросил секретарь.

– Можете добавить «из Кёльна».

Через три минуты секретарь вернулся и почтительно сказал:

– Господин министр вас ждет.

Маркс вошел в кабинет и остановился у порога. За столом сидел человек с очень знакомым лицом. «Где я его видел? И ведь совсем недавно!»

Человек поднялся из-за стола навстречу посетителю.

– Господин премьер-министр Маркс? – сказал он и весело рассмеялся.

Ах, вот оно что! Сразу все вспомнилось. Это был тот самый посланец пфальцского правительства, который ворвался в зал во время обеда в отеле «Париж» и принял Маркса за премьер-министра вместо Брентано. Маркс тоже засмеялся:

– Премьер-министром я пока не стал. А вы давно в министерском кресле?

– Второй день.

Шмитт пожал руку Марксу, усадил его против себя, и не успел гость опомниться, как на столе, мгновенно освобожденном от бумаг, появилась бутылка вина и два бокала.

– Благодарю, я пить не буду.

Но Шмитт все-таки разлил вино и поднял свой бокал:

– У меня, господин Маркс, есть прекрасный тост, поднимите все-таки сосуд с этим райским напитком.

– Нет, это совершенно исключено.

– Знаете, за что я хочу выпить? За нашу совместную работу! Я предлагаю вам стать моим заместителем.

– О нет! Это никак не входит в мои планы.

– Но отчего же? Уж раз вы здесь… По образованию вы, как и я, юрист. Кому же, если не нам, юристам, возглавить это министерство?

Шмитт долго, едва ли не целый час, уговаривал Маркса, предлагал ему и другие высокие должности, уверял, что может добиться даже его назначения на пост заместителя премьер-министра, но Маркс оставался непреклонен. Шмитт с огорчения выпил всю бутылку один, и они расстались.

Когда Маркс выходил из Фрухтхалле, отряд гражданского ополчения все еще продолжал маршировать…

Выполняя свою долю общего плана, Энгельс направился первым делом к Фридриху Аннеке, командующему артиллерией. Он считал весьма отрадным фактом то, что столь важный пост доверен именно Аннеке, члену Союза коммунистов, недавнему офицеру, профессиональному артиллеристу.

Вчерашний редактор «Новой Кёльнской газеты» встретил Энгельса в новеньком мундире подполковника пфальцской армии. Выглядело это внушительно. Но из разговора скоро выяснилось, что вся артиллерия состоит из нескольких трехфунтовых орудий и небольших мортир, а для того чтобы увеличить эти жалкие силы, ничего не делалось. В ответ на возмущенное недоумение Энгельса подполковник Аннеке только развел руками.

– А что можно сделать? Французское правительство запретило вывоз в Баден и Пфальц всякого оружия. Мы послали тайных агентов в ту же Францию, в Бельгию, и они уже кое-что закупили, но как ввезти?..

– Как ввезти? А разве перевелось бессмертное племя контрабандистов?