Владимир Чиков - Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала

При уничтожении запаса взрывчатых веществ в одном из складских помещений руководитель боевой группы Феликс Вержбицкий, перемещая емкость с зажигательной смесью, случайно сдвинул рывком металлический инструмент, что вызвало искру, за которой мгновенно последовал сильный взрыв. Теряя сознание, Феликс приказал всем немедленно покинуть склад, потому что с минуты на минуту могла нагрянуть транспортная полиция. Через четверть часа место взрыва было оцеплено жандармами. Раненного Вержбицкого арестовали и под конвоем увезли в госпиталь. Оставлять в беде находящегося под арестом и охраной полицейских самого смелого и самого активного участника боевых операций Иосиф не мог, — этого не позволяли неписаный закон советской разведки: «Погибай сам, но убереги от беды своего агента, сделай все возможное и невозможное, чтобы обезопасить и сохранить его».

В госпитале врачи ампутировали Феликсу руку и удалили левый глаз, однако и правый тоже потерял зрение. Несмотря на продолжавшееся лечение, его начали усиленно допрашивать, но он отрицал все — и прямые улики, и возможную причастность к заговорщической организации в морском порту. Не добившись никакого результата, полицейские перевели Вержбицкого в тюремную камеру с отпетыми уголовниками, осужденными на пожизненную каторгу и ожидавшими отправки на Огненную Землю.

Узнав об этом, Григулевич через свои связи привлек к защите Феликса опытного адвоката Мозеса. С его помощью удалось освободить Вержбицкого под небольшой залог, а затем нелегально переправить его в Уругвай в тот же самый пансион бизнесмена Уго, в котором обосновалась Луиза. Через несколько дней туда же были тайно вывезены жена и двое детей Вержбицкого.

Попрощавшись с Буэнос-Айресом, Иосиф отправился в Уругвай по паспорту на имя Альмейдо Прадо Агамемнона — совладельца уругвайской фирмы «Кастильони и Лукас». Для убедительности документов и подкрепления «крыши», фирма снабдила Григулевича рекомендательным письмом:

«Альмейдо Прадо Агамемнон, 1913 года рождения, является совладельцем нашей фирмы и уполномочен ею заключать контракты на открытие сети магазинов по продаже уругвайской мануфактуры и готовой одежды в странах Южной Америки.

Просим оказывать ему полное содействие».

Ниже следовала неразборчивая подпись и круглая печать фирмы «Кастильони и Лукас».

Для нелегала Григулевича было очень важно встретиться с представителем московского разведцентра и получить от него инструкции. Рэне оказался его ровесником — ему тоже шел тридцать второй год. Длинного тощего шатена «Рэне» можно было скорее принять за волейболиста, чем за сотрудника разведки. До начала Великой Отечественной войны он несколько лет проработал в одной из прибалтийских республик, и потому ему было нетрудно с первых минут встречи установить контакт с нелегалом — выходцем из Литвы. Григулевич рассказал ему о последних днях работы в Аргентине, о деталях переезда в Уругвай и планах на будущее.

В свою очередь «Рэне» сообщил о наступательных операциях Советской армии за пределами советской границы и о необходимости сокращения нелегальной разведывательной деятельности в Уругвае.

— И как сказал бы «Тагор», недавно приезжавший ко мне в Буэнос-Айрес, не лезть на рожон. Он запретил мне заниматься разведкой в Аргентине, а теперь значит и… Если я не ошибаюсь, это все связано со слежкой за мной в Аргентине?

— Да, — кивнул «Рэне».

Иосиф побагровел.

— Поверьте мне, «Рэне», все это чистейшей воды блеф! После отъезда «Тагора» из Аргентины я попросил двух своих надежных агентов из полиции осторожненько выяснить — есть ли на Хосе Ротти досье или какие-либо компрометирующие его материалы. Через две недели оба заверили, что на меня ничего в полиции не было и нет.

Резидент язвительно улыбнулся:

— В аргентинской полиции может быть и нет, а у американских или английских спецслужб досье на вас, возможно, есть. Вы понимаете это?

— Если бы это было связано с моей разведывательной деятельностью, то англичане или американцы, я уверен, не упустили бы своего шанса и нашли бы утерянный ими объект, то есть меня.

— Мне странно слышать это от такого опытного и уважаемого разведчика-нелегала. Почему вы считаете, что вы для них утерянный объект? А может быть, они решили просто усыпить вашу бдительность, а сами держат вас в поле зрения. Быть более осторожным в чужой стране никому не помешает. Запомните нашу русскую пословицу — береженого Бог бережет.

— Да это все так! — лениво отмахнувшись рукой, воскликнул Иосиф. — Но и бездействовать я все равно не буду! Да поймите же вы, наконец, кому как не мне, прожившему за кордоном десять лет, лучше знать, как вести себя в чужой стране и в той или иной обстановке?! Я, между прочим, считаю, что работа рзведчика-нелегала это всегда риск. И я уже привык к нему и потому всегда готов идти на него ради достижения цели. — Подумав немного, добавил: — Осторожность, конечно, необходима, но и мое умение выходить из сложных ситуаций сбрасывать со счетов не надо. Так и передайте это своему руководству. Если же оно считает, что я действую неконспиративно, излишне рискованно, то пусть подбирают мне замену. А я, пока еще идет война на европейском континенте, готов пойти во фронтовую разведку. Там, я считаю, больше принесу пользы для вашей страны и в целом для победы над фашизмом…

— Не надо, Иосиф, нагнетать ситуацию, — спокойно перебил его «Рэне». — Никто же не говорит, что вы где-то засветились. Даже если бы и были у вас какие-то ошибки, то они в несколько раз перекрываются вашими достижениями. И вы это прекрасно знаете. А Центр заинтересован в том, чтобы вы и впредь не забывали о личной безопасности, чтобы также успешно работали в разведке и занимали бы в ней всегда достойное место…

— Руководствуясь этой заинтересованностью Центра, — подхватил Григулевич, — я ни в коем случае не буду залегать на дно, хотя и советовал мне это сделать Тагор. Я буду продолжать свою разведывательную деятельность. В ближайшие дни мы с Луизой официально оформим брак и отметим помолвку в пансионе Уго. Потом отправлюсь в Чили по делам фирмы «Кастильони и Лукас», в которой я являюсь теперь советником по экономическим вопросам. В Чили заодно проверю, что сделано моим коллегой Алехандро по свертыванию операции «D»…

Но выехать в Сантьяго Григулевичу не представилось возможным: после помолвки он получил телеграмму с сообщением о том, что отец тяжело болен и просит сына навестить его. Вместе с Луизой он срочно выехал в аргентинскую провинцию Энтре Риос.

В Монтевидео они вернулись лишь через три недели и глазам своим не поверили: на одном из зданий морского порта висел большой транспарант, написанный крупными буквами: «Сталин победил фашизм! Война закончилась!» От радости Иосиф хотел было крикнуть по-русски «ура», но вовремя одумался и быстрой походкой направился к остановке такси. По дороге к центру города они увидели много разных лозунгов и транспарантов: «СССР спас мир от фашизма», «Война в Европе закончилась», «Пришла одна для всех народов Победа!»