Владимир Чиков - Суперагент Сталина. Тринадцать жизней разведчика-нелегала

Старик Ореамуно кивал головой и поддакивал, вспоминая свои лучшие годы, потом, перебив «Камареро», стал вдруг в который раз рассказывать о своих любовных похождениях вместе с доном Педрито. Закончив свой амурный рассказ, генконсул поинтересовался именем сына дона Педрито.

— Зовут его Теодоро, — напомнил «Камареро». — Теодоро Бонефиль Кастро, — повторил он и, как бы между прочим, подчеркнул: — Кажется, он хотел посоветоваться с вами, как можно то ли продлить свой старый паспорт, то ли получить новый…

— Когда встретишься с ним, — обрадовано заговорил Ореамуно, — то скажи ему, я охотно приму его и помогу.

Через два дня «сын дона Педро» посетил офис консульского отдела Коста-Рики. Иосиф блестяще держался в беседе с консулом: он демонстрировал свою эрудицию и масштабность мышления, а под конец сообщил консулу о намерении поехать в Бразилию и попытать там счастья в кофейном бизнесе.

Чем больше Иосиф рассказывал о себе и своих планах на будущее, тем больше он нравился старому консулу Ореамуно, на лице которого то и дело появлялась сладчайшая улыбка.

— Будь я помоложе, я был бы счастлив стать вашим компаньоном по бизнесу, — заметил консул. — У вашего покойного отца тоже был хороший нюх на выгодный бизнес. А что касается намерения посетить Бразилию, то давайте поступим так: я предлагаю вам сначала поехать на родину, в Сан-Хосе. Я дам вам рекомендательные письма к крупным костариканским кофейным плантаторам, вы пообщаетесь с ними по коммерческим делам, а по возвращении в Чили мы еще раз встретимся с вами и обменяемся мнениями. Одно могу сказать: кофе — это золотое дно, которое само плывет в руки предприимчивым людям. И потом вы должны быть патриотом своей родины и заниматься организацией сбыта в первую очередь костариканского, а не бразильского кофе.

— Я принимаю ваше предложение, дон Алехо, — горячо проговорил Иосиф. — И прошу простить меня, что за многолетнее пребывание в Чили впервые представился вам лично. Я очень благодарен за память о моем отце и за ваши добрые советы.

— Не стоит благодарности, Теодоро. Моя служебная обязанность помогать подданным Коста-Рики.

— Ловлю на слове, дон Алехо. Месяц назад я был в Уругвае и потерял там костариканский паспорт. А теперь я из-за этого не только в Бразилию, но и на родину поехать не могу. Если можно, — извиняющимся тоном продолжал Иосиф, — помогите мне оформить новый паспорт.

— Я непременно помогу вам, Теодоро, — поспешно согласился консул Ореамуно. — Для меня будет большим удовлетворением сделать хоть что-то полезное для сына моего друга. Если у вас остались какие-то документы, давайте их мне. Я сделаю все для вас очень быстро. Через десять дней вы можете зайти ко мне за готовым паспортом.

Григулевичу даже не верилось, что все прошло как по маслу и что его легенда-биография не вызвала у генконсула ни малейшего подозрения. Через десять дней Иосиф получил новенький паспорт и рекомендательные письма к влиятельным кофейным плантаторам Коста-Рики: Хосе Фигересу, Франсиско Орличу и Даниэлю Одуберу. В тот же день Ореамуно представил ему своего сына, случайно оказавшегося в офисе отца. Втроем они отметили эту встречу в ресторане отеля «Шератон». Так «новорожденный» Теодоро Бонефиль Кастро закрепил еще один полезный контакт с генконсулом Коста-Рики.

У Григулевича все складывалось как нельзя лучше, огорчало только отсутствие Луизы. Она по-прежнему находилась в Уругвае и более двух недель не давала о себе знать. «Если бы приехала Луиза, то я бы уже перебрался в Коста-Рику для ознакомления со своей «родиной», — не раз подумывал Иосиф.

Через несколько дней она наконец-то приехала и неожиданно заявила:

— Все, я так жить больше не могу! Все время одна: одна живу в отелях, одна мотаюсь по чужим странам. Ты не представляешь, как мне все это осточертело! Осточертело притворяться и быть не той, кем я являюсь на самом деле. Я уже боюсь, что не выдержу всего этого…

Она не договорила и, отвернувшись, вдруг расплакалась. Потом, смахнув платком слезы, дрожащим голосом заговорила снова:

— В последние два года мне кажется, что мы с тобой как будто спасаемся от кого-то бегством. Бежим от самого Буэнос-Айреса! Словно какая-то неведомая сила все время гонит нас из одной страны в другую.

Григулевич нашелся что сказать в ответ:

— Эта сила — Советский Союз. И я уверен, впереди нас ждет только хорошее. А пока же от нас требуется главное — это терпение и мужество… Да, терпение и мужество, — повторил он голосом, не терпящим возражений.

— Ну хорошо, терпела я три года, потерплю еще год, — пообещала она. — Но не больше!..

Успокоившись, Луиза сообщила мужу о ранее поступившей из Центра телеграмме с указанием посетить вместе с нею Боливию, Бразилию и Коста-Рику и что в задачу входит изучение внутриполитической и оперативной обстановки в малоизвестных странах Латинской Америки, сбор сведений о бежавших из Германии военных преступниках и политической информации, необходимой для обеспечения предстоящей работы легальных разведчиков и сотрудников советских посольств.

В середине сентября 1945 года Иосиф Григулевич по документам на имя боливийца Мануэля Деликадо и его супруга Луиза — Инелия Идалина дель Пуэрто Невес покинули Чили.

Для проверки документов на границе между Чили и Боливией в вагон ввалились два фантасмагорических существа, на груди которых красовались огромные медные бляхи величиной в чайное блюдце с надписью «интернациональный сыщик Чили». Они, не всматриваясь в документы, торопливо визировали всем паспорта, а затем в вагон зашла группа боливийских жандармов, одетых в засаленную, а кое-кто и в рваную форму. Все они были индейцами чистых кровей: людей другой национальности в этой части Южной Америки среди работавших на высоте свыше четырех тысяч метров не было. Не было потому, что на такой высоте царила так называемая болезнь «пума» — когда сердце начинало бешено биться, не справляясь с непривычной нагрузкой.

Боливийские жандармы делали отметки в паспортах только своих сограждан, у иностранцев отбирали документы и предупреждали, что их можно будет потом получить в Ла-Пасе на площади Муриже. Но для этого такие пассажиры должны еще пройти тройной контроль — в Министерстве иммиграции, в разведотделе войскового округа и департаменте полиции. Таможенный досмотр вещей проводился выборочно и поверхностно. Чемоданы Инелии и Мануэля Деликадо, как супружеской пары, чилийцы и боливийцы вскрывать не стали.

Переночевав в отеле «Сюкре Палас», Иосиф и Луиза с утра направились в полицейское управление и заодно решили прогуляться по незнакомому городу. Ла-Пас располагался на высоте более трех тысяч метров над уровнем моря и походил скорее на живописную колониальную деревню, по которой бегали индейцы в неимоверно грязных и ободранных одеяниях. Все улицы круто, чуть ли не вертикально, поднимались в гору.