Виктор Бронштейн - Маятник бизнеса: между орденом и тюрьмой

Главный юрист фирмы Денис на сто процентов уверен, что высокая оперативность налоговой — проделка Анатолия. У меня же большие сомнения, всё-таки он был директором, и всё ворошить снова — вызывать огонь на себя. Может перепасть и ему. Тем более что он сам расписывался в получении средств за квартиру, а вот доказать, что они от него попали на расчётный счёт фирмы, ему будет весьма сложно. Правда, экспертиза подписанного им приходника запросто докажет, что сделан он не четыре-пять лет назад, а во время проверки. С одной стороны, такой документ ничтожен, но с другой — подпись директора Анатолия подлинная, а на документе можно написать спасительное в данном случае волшебное слово «копия». И тогда неизвестно, какой оборот примет дело.

Оперативность налоговой может быть вызвана наиглупейшей рекомендацией кандидатки в управляющие по переброске якобы мёртвой фирмы в Иркутск. Думаю, что налоговая рассудила: раз фирма перемещается в другой регион, значит, она ещё дышит, за ней стоят конкретные люди, которые к тому же суетятся, беспокоятся, явно имея какие-то «ловленные карты», а следовательно, при желании можно рассчитывать и на два миллиона рублей недоимки, и на компенсацию затрат на внешнего управляющего. В общем, кажется, выдали суетой с переводом свои страхи и грехи.

Но вскоре оказалось, что не только налоговая «печётся» о нас. Недаром говорится, что беда не приходит одна. Едва мы переварили крупный проигрыш в соревновании с налоговиками за назначение управляющим «своего» человека, как неожиданно попадаем под пресс уже с другой стороны.

Из региона, где проходила налоговая проверка, явился «посол» в ранге майора управления по борьбе с экономическими преступлениями. С первого взгляда на него было видно, что представляет он как бы две ветви силовой власти, в том числе и неформальную. Об этом свидетельствовала и спортивная фигура, и короткая стрижка, и не особенно скрываемая толстенная золотая цепь, а главное, манера говорить с акцентом на «понятия».

Начал он с того, что разъяснил ещё не высказанный мной вопрос, почему он пожаловал именно ко мне, ведь директор за проверяемый период — Анатолий. Но Анатолий и живёт не по прописке, и работает уже неизвестно где, и фирм или значительных помещений, как и средств в банке, на нём нет.

Упоминание о средствах в банке особенно резануло слух. Буквально несколько месяцев, как банковская тайна, благодаря новым правилам, введённым в 2014 году, перестала быть тайной.

О моей заинтересованности в делах им также известно, поскольку при создании фирмы я был учредителем. Кроме того, я не раз звонил одному из крупных чиновников в их регионе и просил, чтобы приняли Анатолия. Они полагают, что Анатолий — либо мой родственник и я принимаю непосредственное участие в его делах, либо весьма заинтересованный крупный кредитор.

Далее он отметил, что у них горит план по налогам и вообще по формированию бюджета, поэтому каждый миллион рублей на счету, а два — тем более. Причём Анатолий клятвенно обещал тому самому крупному чиновнику, что доначисленная сумма будет оплачена, если она не превысит двух миллионов. После чего нежданный гость поразил меня тем, что точно назвал процент наших издержек на взятку от первоначального штрафа. По его мнению, это чуть менее четырёх с половиной процентов, хотя «нормальной» является сумма до десяти процентов. Из названных процентов вытекало, что убэповец знает про благодарность проверяющему, но в размере не трёх, а только одного миллиона рублей!

Поскольку я уже давно подозревал, что деньги через Анатолия до адресата дошли не в полном объёме, то не смог удержаться, чтобы не спросить майора, известно ли ему о дополнительных издержках. Он, нисколько не лукавя и не стесняясь, сказал, что находится в доле со своим налоговым земляком.

Получилось, что два из трёх миллионов, скорей всего, присвоены Анатолием, возможно, в компании с Дрицем, хотя, может быть, и без последнего. С двумя миллионами в поездку он как раз уехал один, не позвав ни Дрица, ни даже охранника. Странно, как это обстоятельство сразу же не насторожило меня. И с меньшей суммой он никогда не ездил один. И это было настолько твёрдое правило, что я перед поездкой даже и не задал вопрос о сопровождающем. Дальнейшее известно. Это почти месячный пьяный кутёж после двухлетнего перерыва. Нежданно, по-видимому, привалило два миллиона — как тут удержаться от соблазна и не отметить крупный улов! Сознавать себя чрезвычайно умным и дерзким, наверно, приятно до опьянения… Ведь это он сам сторговался до сравнительно небольшой взятки в один миллион рублей, получив для этой цели три миллиона. При этом убеждая нас не участвовать в оплате официального долга, он, скорее всего, полагал, что экономит фирме эти два миллиона, которые твёрдо обещал заплатить в казну. В его понимании, обманул он только налоговика, которому, в общем-то, ничем не обязан, мол, грех невелик — сумму-то в половину официального штрафа тот всё-таки положил в карман, а значит, сам вор. Все по русской пословице: «Вор у вора дубинку украл».

Но сейчас обстоятельства поворачиваются по-другому. И два миллиона им украдены, и доначисления в этом же размере придётся платить. Если бы взятка была отдана в весьма немалом размере — три миллиона рублей, — то Анатолий наверняка поехал бы знакомой дорожкой к налоговику утрясать вопрос. А так — увы. Козырь силовика — не криминальные угрозы или намёки, а вполне официальная неглупая позиция, которой мы опасались с самого начала.

Они проанализировали все фирмы, имеющие к нам отношение, по мелькавшим фамилиям директоров, учредителей и адресам регистрации, адресам одних и тех же магазинов и выявили несколько фирм со сходной «схемой оптимизации» налогов, причём директором в них был Анатолий. Всё это позволяет доказать умысел или, ещё круче, организацию преступного сообщества по уходу от налогов. Не факт, конечно, что дело по этому сценарию и статье удастся без команды «фас» свыше довести до суда, но нервов помотают изрядно. Заплатить два миллиона в бюджет и пятьсот тысяч сверху, которые предъявил посол за непорядочность Анатолия, дешевле и спокойней, но главным плательщиком, по-хорошему, должен быть Анатолий. Но как поведёт он себя — большой вопрос. Может и просто запить от переживаний и окончательно сломать свою молодую, но, увы, нечестную жизнь, а может и срок получить за умышленное банкротство и умышленное сокрытие налогов. Я же могу пойти по этому делу свидетелем.

Но при заинтересованности полиции свидетель может в одночасье превращаться в обвиняемого, а уж репутация-то наверняка изрядно пострадает. Недавний пример с олигархом Евтушенковым красноречиво свидетельствует о реальности такой метаморфозы.