Кацурагава Хосю - Краткие вести о скитаниях в северных водах

Со второй половины пути [в падях] между сопок лежал снег и лед. В таких местах было опасно идти, поэтому вперед пускали порожних лошадей и шли за ними следом. Зимой сообщения [в таких местах] не бывает. Говорят, что для тех случаев, когда по казенной надобности нельзя закрыть [сообщение], имеется особая дорога, [до которой] ездят на санях, запряженных животным, называемым орэн (по-айнски [оно] называется цунакай , — походит на оленя, но размерами вроде лошади, подробнее см. в разделе "Животные"). В проводники берут якутов и едут. Особенно высоких гор и больших рек по пути нет, но, несмотря на это, дорога здесь самая трудная в мире, и поэтому проехать по тамошней дороге больше восьми-девяти верст за сутки не удается. Кирилл же, не взирая на такое трудное путешествие, то и дело спешивался и собирал растения и минералы; казалось, будто другой заботы у него нет. Ямщиков наняли до Охотска, и работали они как домашние рабы. Лошади сильно устали, но обменяли их на здоровых, нанятых у якутов, живущих в горах, лишь недалеко от Охотска. Багаж к этому времени состоял только из вещей Кодаю и его спутников, все остальное было [лишь] продовольствие.

После мучительного путешествия, длившегося и днем и ночью, [наконец] 3 августа в час змеи прибыли в Охотск, а через пять дней сюда приехали также Коити, / 57 / Исокити, лакей Кирилла и все прочие. Во время пребывания там ничего не произошло, только Кирилл ежедневно уходил собирать лекарственные травы.

Сопровождать [японцев на родину] был назначен второй сын Кирилла, Адам Кириллович Лаксман. Чином [он] поручик, [занимает должность] налогового чиновника в Ижиге [174]. Он еще в мае [175]приехал сюда и ожидал Кодаю и его спутников. Капитаном корабля был местный житель Василий Федорович Ловцов в чине прапорщика. Чтобы отвезти Кодаю и его спутников, было приказано построить новый корабль, но с этим, как говорят, не согласился капитан, и поэтому из имевшихся на месте торговых судов выбрали одно, построенное три года назад. Это и есть та самая бригантина "Екатерина", на которой теперь привезли в Нэмуро, на Восточном Эдзо, Кодаю и его спутников. Ее длина 15½ саженей, ширина 2½ сажени (одна сажень соответствует 7 сяку и 8 бу по канэдзаси [176]). Во время пребывания там [в Охотске] Кирилл, Айам и Кодаю жили каждый отдельно. 21 августа Кирилл сказал, что должен ехать обратно, и уехал вместе с сержантом, приехавшим с ним и с одним капралом, которого послал местный начальник Охотска. Местный начальник, Адам и Кодаю провожали его на речном судне на расстояние в две с лишним версты. При прощании Адам поклонился отцу в ноги. Кодаю точно так же поклонился [ему] в ноги и высказал благодарность за все [его] милости, потому что получил [от Кирилла] больше благодеяний, чем от родного отца. Кирилл при этом повторял: "Удивительная судьба!", а под конец сердечно пожелал [кодаю] благополучного пути. [они] расстались, / 58 / проливая слезы [177]. Прощаясь с отцом, Адам так рыдал, что даже со стороны было тяжело смотреть.

После этого люди начали спешно готовиться к путешествию, и 13 сентября в час лошади (12 часов дня) корабль вышел из Охотска [178]. Местный начальник на прощание подарил [отъезжающим] пару диких козлов и два мешка муки. Кодаю, Исокити, Коити, Адам, Ловцов и члены экипажа — всего сорок два человека, пересели с лодок на корабль, стоявший на реке, а на берегу собралось провожающих мужчин и женщин [видимо-невидимо], как туман и тучи. С корабля все смотрели на берег, [наконец] после трех пушечных выстрелов подняли якорь. Говорят, что так поздравляют судно с отплытием. Когда выходили из устья реки, убрали паруса, и все находившиеся на корабле выстроились и вознесли молитвы богу, охраняющему плавающих по морям. Затем и те, кто был не корабле, и те, кто остался на суше, подняли ружья и, выкрикивая прощальные пожелания, после каждого выкрика, давали залп из ружей. Провожающие стояли на берегу, как частокол, стреляли кто сколько хотел, и пальба стояла неописуемая.

Но вот корабль вышел из реки в море и, проделав по бурным волнам 1980 верст пути, пришел в Нэмуро, в бухту Киитаппу на северо-восточном [берегу] Эдзо [179]. Это было 7 октября 1792 г. по русскому календарю [180], или в 3-й день девятой луны в год крысы, старшего брата воды, т.е. в 4-м году [по календарю] нашей империи. Во время плавания по морю они видели только остров Сахалин, который остался справа от них, никакой другой земли не заметили [181] .Что касается расстояния, то точно сказать невозможно, ибо шли они кружным путем.

В 5-й день той же луны (9/20 октября) правительственный чиновник, находившийся на службе в Нэмуро, / 59 / послал с гонцом донесение в Мацумаэ о прибытии чужеземного корабля [182],

В 19-й день десятой луны (21 [ноября] 1 декабря 1792 г.) в Нэмуро прибыли вассалы дома Мацумаэ Судзуки Кумадзо, Маэда Умонсйти и лекарь Като Кэнго [183]. К 5-му дню одиннадцатой луны (11/22 ноября) было закончено строительство временного помещения, [после чего] находившиеся на корабле люди сошли на сушу [184].

В последний день той же луны прибыли: инспектор надзора в чине кобито-мэцучэ Такусагава Дэндзи [185], чиновник строительного управления [г офусинъяку ] Танабэ Ясудзо [186]и лекарь Имаи Гэнъан [187].

На следующий [год, год] быка (1793 г.), в 29-й день второй луны (29 [марта] 9 апреля) Дэндзи, Ясудзо и Гэнъан вернулись в Мацумаэ, а в 1-й день четвертой луны (2/13 мая) приехали чиновники надзора Мурата Хёдзаэмон [188]в чине окати-мэцукэ и Ота Хикобэй [189]в чине о кобито-мэцукэ , Иноуэ Тацуносукэ [190]и вассалы дома Мацумаэ Кондо Китидзаэмон, Кудо Хэйэмон [191]и Мураока Юсай [192].

2-го дня той же луны (30 [апреля] 11 мая) от болезни умер Коити [193]. В 8-й день той же луны Тацуносукэ и Умонсйти уехали в Мацумаэ.

В 3-й день пятой луны (31 [мая] 11 июня, дата точно соответствует записи в "Журнале" А. Лаксмана) прибыл корабль князя Мацумаэ "Тэйсё-мару". 5-го дня той же луны русские осматривали корабль "Тэйсё-мару" [194]. Имаи Гэнъан снова приехал в Нэмуро. Утром 7-го дня той же луны корабли вышли из Нэмуро [195]. На "Тэйсё-мару" были Хёдзаэмон, Хикобэй, Гэнъан, Китидзаэмон, Хэйэмон, Хэйкаку [196], а на русском корабле осталось лишь сорок человек, так как умер от болезни один матрос, а недавно умер и Коити. В дальнейшем пути [в качестве лоцманов] прибавилось еще два человека по имени Кюхати и Ивамацу. В 28-й день той же луны в час птицы (6 часов вечера 24 [июня] 5 июля) [корабли] вошли в гавань Аккэси [197].

2-го дня шестой луны в час зайца (6 часов утра 28 [июня] 9 июля). корабли оставили Аккэси и 4-го числа той же луны в час мыши (12 часов ночи) стали на якорь в море против Сирия во владениях Намбу. 6-го дня той же луны снялись с якоря и 7-го дня той же луны в час обезьяны (4 часа дня 3/14 июля) остановились в Кобуй, в Эсаси. В 8-й день той же луны в час овцы (2 часа дня 4/15 июля) вошли в гавань Хакодатэ.