Кацурагава Хосю - Краткие вести о скитаниях в северных водах

Этот [капитан] — немец, человек обширных познаний, из-за [допущенной им] небольшой оплошности был вынужден покинуть свою страну, а так как они с Кириллом земляки и школьные друзья, то [он] и поехал с ним до Иркутска. У Кирилла было [еще] двое слуг, одна кибитка и две подводы с грузом, у Кодаю — одна кибитка и одна подвода с грузом. Все это везли двенадцать лошадей. И так они радостно и бодро выступили в путь.

Все, кто сердечно относился к Кодаю, когда он жил [там], сделали ему прощальные подарки. От Турчанинова [143]он получил шапку из лисьего меха, отрез белого английского (из Англии) полотна в один дзё [144], от его жены — пять индеек ( индзэка , то есть тодзюкэй , или каракун [145]), присоленные сверху и тушенные, — это лучшая пища в пути. От Воронцова [он получил] лисью шубу, от Безбородко — десять гравюр на меди, две головы сахара, от Коха — 4 кана [146]500 моммэ вяленой говядины, это тоже прекрасный продукт для дороги. Дочери Коха [подарили ему] / 48 / жареную дикую утку и три пачки чая, Демидов — три стеклянные чашечки с крышками, десять бокалов для вина. Мусин-Пушкин [147]— две головы сахара, пять гравюр на меди, один микроскоп (мусимэганэ [148], есть рисунок).

Этот человек [мусин-Пушкин] большой любитель редкостных вещей, с Кириллом [они] дружны, как родные братья. Он очень хотел получить от Кодаю разные здешние вещи, которые [у него] были, вплоть до золота, серебра и денег, и, когда Кодаю уезжал, он настойчиво просил дать ему что-нибудь. Кодаю сначала упорно отказывался и не давал, однако после того как Кирилл несколько раз сказал ему, что надо [что-нибудь] подарить, [кодаю] волей-неволей подарил ему кобан в один рё, коцубу на один рё, нанрё — десять кинов, симондзэни четыре-пять штук, хагаки провинции Исэ [149]пять штук и одну серебряную трубку.

От Струговщикова [150][кодаю] получил 4 кана 500 моммэ риса, от его жены — один мешок пирожков [151](свинина, курятина или другое [мясо], завернутое в комуги и зажаренное), от их дочери — одну нижнюю рубашку, от ученого Ивана Симоновича Палласа [152]прислали пять пачек чая, от его жены — одну голову сахара, от дочери — шарф на шею. Все эти вещи были погружены на подводу. В ту же ночь, в час тигра (4 часа утра), [путешественники] заехали в Царское Село к Бушу. Буш подарил Кириллу рассаду нескольких видов растений. Их завернули в сукно, сделав четыре свертка. Два свертка положили в кибитку Кирилла, два — в кибитку Кодаю. Когда ложились спать, то свертки ставили [рядом], [один] спереди, [другой] сзади, и, покрывшись [вместе с ними], спали, обнимая [их]. Иначе [онимогли] померзнуть и завянуть, [бущ] подарил Кодаю две пачки чая, а его дочь — одну нижнюю рубашку. На следующий день, 27-го числа в час змеи (10 часов утра) выехали из дома Буша. 29-го числа в средине часа змеи (около 11 часов утра) приехали в Москву, в дом Жигарева. Путь туда составил около 100 ри [153]. На следующий день пошли во дворец к московскому наместнику Разумовскому [154]/ 49 / чтобы сообщить ему о прибытии. Он очень богатый человек. [его] дворец по красоте своего внутреннего убранства превосходит даже дворцы императрицы. Дворец его одноэтажный, но все стены в комнатах оклеены тонкими листками золота. После этого ходили осматривать большой женский монастырь, который называется монасйтэра [155].

В этом монастыре есть большая пушка и большой колокол. Ходили также смотреть театр, сиропитательный дом [156]и в другие места (подробнее о большой пушке, большом колоколе, театре и сиропитательном доме — ниже). 3 декабря ездили на дачу к сыну Жигарева, в предместье Москвы, в 26 верстах от Московского замка [157]и смотрели там, как производят сахар. 5-го числа вернулись к Жигареву. Наложница наместника подарила [кодаю] лимоны [158]в меду и засахаренный виноград в стеклянных сосудах. Братья Жигаревы подарили [ему] три головы сахара.

11 декабря выехали из Москвы. 14-го числа в час змеи прибыли в Нижний Новгород. Там очень много богачей, и это самый процветающий из городов. Говорят, что многие из высших сановников, когда удаляются от дел, живут здесь, [в городе] повсюду театры, игорные заведения и тому подобное. Здешнее белое полотно очень высокого качества, поэтому нижние рубашки всегда делают из него. Нижнегородский начальник имеет [чин] генерал-поручика, его зовут Иван Михайлович Ребиндер [159]. В этом году ему 91 год, но он еще в полном расцвете сил. Там есть еще архиерей (подробнее в разделе о чинах священников) по имени вени Димитрий [160]. Он из немцев, земляк Кирилла и очень дружен с ним. Поэтому, когда [кирилл] с Кодаю пришли к нему, он сильно обрадовался и угостил их свежим виноградом. Для выращивания этого [винограда] поддерживается соответствующая температура, которую измеряют при помощи / 50 / градусника. В Царском Селе Буш тоже выращивает [его], чтобы в течение круглого года всегда иметь свежий виноград.

В этом месте (т. е. в Нижнем Новгороде) прожили семь дней и отправились дальше. Местный начальник подарил Кодаю кувшин лимонного вина, мешок сладостей, а его племянник — три пачки табаку.

Из Нижнего Новгорода выехали 20 декабря в час зайца (6 часов утра). Проехали через Казань, Своими улицами этот город очень походит на Петербург. В нем около 2400-2500 домов. 5 января года крысы (1792 г.) в час тигра (4 часа утра) прибыли в Екатеринбург. Там остановились в доме купца по. фамилии Иван Ритэ — дяди жены Кирилла [161]. [у него] есть магазины также в Москве и Петербурге, он крупный купец, ведущий торговлю костями, рогом, кожей, сукном. В Екатеринбурге есть медные рудники, [и там] отливают деньги [162]. На следующий день 16-го числа [163]в час птицы (6 часов пополудни) отправились в путь. Отсюда дорога очень плохая, и приходилось в одну кибитку впрягать до 26 лошадей [164], чтобы везти ее. 10-го числа того же месяца в полночь приехали в Тобольск. Там было больше трех тысяч домов, но недавно произошел пожар, после чего [улицы еще не восстановились и] дома стоят далеко [один от другого]. Путешественники остановились у архиерея вени Михаила. 13-го числа в час дракона (8 часов утра) выехали оттуда и 23-го числа того же месяца в час крысы (12 часов ночи) приехали в Иркутск в дом Кирилла. На следующий день, 24-го числа, пошли в резиденцию губернатора, генерал-поручика Ивана Алферьевича Пиля и доложили о прибытии. Принявший их Пиль сказал, что корабль должен быть готов в мае месяце и чтобы они спокойно готовились в дорогу. [потом он] угостил их пищей и вином, [после чего они] вернулись домой. Затем [кодаю] раздал Исокити, Синдзо, Сёдзо и Коити / 51 / подарки императрицы, а сам поселился у Кирилла, [в дальнейшем] по распоряжению губернатора Кодаю была предоставлена гостиница в другом месте. Однако одному [ему] было тоскливо, поэтому он пригласил к себе Коити, и они жили вместе. Когда наступил март, Кирилл собрался вместе с семьей поехать на свой стекольный завод, который находится в горах, в двадцати шести верстах от его дома [165], и пригласил с собой Кодаю, чтобы развлечься. Вместе с ними поехали также Тимофей Осипович [ходкевич], два майора, тоже с женами. 14-го числа утром они выехали из дома Кирилла, пробыли в том месте три дня, и 16-го числа все вернулись обратно, кроме Кирилла с семьей и Кодаю, которые остались [там] до 22-го числа.