Юлий Квицинский - Время и случай

По прошествии нескольких месяцев мы оказались в еще более сложном и плачевном положении. На Западе заговорили о том, что вливать кредиты в советскую экономику в существующих условиях — это бросать золото в бездонную бочку. Отсюда стала затем выкристаллизовываться линия на преимущественное предоставление нам гуманитарной помощи и технического содействия при максимальной сдержанности в вопросах капиталовложений в нашу тяжелобольную экономику. Нет нужды напоминать и о том, что все расчеты на получение крупных выгод от перехода на торговлю со странами СЭВ в свободной валюте оказались построенными на песке. Торговля со странами Восточной Европы после этого практически развалилась, и мы вскоре стали должниками почти всех стран Варшавского договора, исключая разве что румын.

В тот же день делегация Тельчика была принята М. С. Горбачевым. Он был, по обыкновению, откровенен, энергичен, охотно делился своим видением ситуации, путей выхода из нее. Подчеркивал, что мы подошли к решающей фазе перестройки. Прошло 5 лет с тех пор, как был сформулирован ее замысел. Больше нельзя откладывать переход на рыночные механизмы и новые формы хозяйствования. Командно-административная система подрублена, нас начинает качать, шестерни не сцепляются, мотор работает вхолостую. Долго страна в таком состоянии оставаться не сможет. Рынок вырвался из рук, Нужно как-то связать «дикие» деньги, отладить новую налоговую систему, принять меры к стимулированию производства товаров для населения, осуществлению конверсии. Для преодоления наступившего особо сложного периода, по мнению Президента СССР, должно было потребоваться примерно 2–3 года, а в целом для оздоровления всей ситуации — 5–7 лет. Нужна будет и помощь извне. Ее надо понимать как инвестиции в ускорение перехода к рыночной экономике, к конвертируемости рубля, к последующей реальной интеграции совместных усилий в области экономики. Сейчас нужен кредит в 15–20 млрд рублей, чтобы обеспечить начало возврата заемных кредитов лет через 7–8.

Вопрос оказания помощи реформам в СССР, говорил с пафосом М. С. Горбачев, — это вопрос стратегический, принципиальный. Происходит исторический поворот в Европе и в мире. Если упустить этот поворот, решить воспользоваться нестабильностью в чьих-то корыстных интересах, то это будет не политика, а узколобый прагматизм. Нельзя думать категориями «от выборов до выборов», когда происходят вещи, которые призваны изменить Европу и мир. Если не изменится коренным образом СССР, то и в мире ничего не изменится. Сейчас советский народ, ранее сильно закомплексованный, повернулся к новым формам жизни. Это эпохальный поворот. Если СССР и Запад не придут к взаимопониманию, можно упустить главное. А. на Западе, прежде всего в США, все еще медлят, не проявляют достаточной широты подхода.

Конечно, говорил М. С. Горбачев, мы свой курс будем проводить в любых условиях — поддержит или не поддержит нас Запад. Но если поддержки не будет, реформы будут идти болезненнее и медленнее, а возможны даже и срывы, которыми не преминут воспользоваться оппозиционеры и слева, и справа. Многие только и ждут обострения, чтобы на недовольстве населения прорваться к власти. В свое время так и поступил Гитлер, оперевшись на люмпенов. Все это очень серьезно, но вряд ли такой поворот событий удастся в Советском Союзе. У нас люди дистанцируются от бешеных и справа, и слева. Но медлить с реформами нельзя, откладывать больше некуда, народу нужна ясность и перспектива.

На присутствовавших эта часть беседы произвела впечатление. Тельчик благодарил за интересные и «захватывающие» высказывания. Он заверил в готовности ФРГ к тесному и доверительному сотрудничеству. Канцлер рассматривает сферу развития сотрудничества с СССР как свою личную приоритетную задачу. Воля к сближению с СССР есть давно. Но все зависит от того, какие перемены будут иметь место в СССР фактически. Надежная безопасность и уверенность в том, что СССР пойдет вперед по пути перестройки, открывает обширные возможности для развития отношений. В ФРГ хорошо понимают, что будут серьезные трудности переходного периода, которые трудно разрешать быстро и в одиночку. Обе стороны взаимно зависят друг от друга. Поэтому лучше всего решать вопросы путем движения навстречу друг другу. Ваши успехи, заверил Тельчик, мы будем рассматривать как наши успехи.

Тельчик подтвердил в тот день от имени канцлера желание заключить с СССР после объединения Германии широкий политический договор. Реакция М. С. Горбачева была положительной. Он высказался за начало его разработки, предложив при этом думать о будущей Европе в целом. В новой Европе мира и сотрудничества такой договор призван стать одной из несущих конструкций. После этого была согласована встреча М. С. Горбачева с канцлером в степях Северного Кавказа, та самая встреча в Архызе, которой была суждено затем стать исторической. Наметили ее на 20-е числа июля. Обе стороны сознавали огромную ответственность, с которой она будет связана.

Помню, как М. С. Горбачев, когда речь зашла о приезде канцлера, внезапно перестал улыбаться и попросил Тельчика передать Г. Колю, что нужны справедливые решения, не нарушающие баланс, не вызывающие у советских людей подозрений в том, что может пострадать безопасность Советского Союза. Ни одна сторона, подчеркнул он, не в силах что-либо навязать другой. Но мы исходим из того, что можно и нужно выработать консенсус. То, что СССР и Германия двинутся навстречу друг другу, будет историческим поворотом. Он необходим. Но ничего нельзя упрощать. Надо помнить о 27 млн советских граждан, погибших на фронте, в плену, о 18,5. млн раненых и изувеченных, о миллионах искалеченных судеб. Надо очень серьезно подумать о предстоящих решениях, их содержании и характере. Если мы договоримся, это будет на пользу обеим странам и всему миру. Надо постараться прийти к, согласию. Лучшей ситуации для этого, чем сейчас, может быть, не было на протяжении всего столетия.

Посерьезневший Тельчик ответил, что, и по мнению канцлера, потребуются решения, которые означали бы успех для всех.

В мои обязанности как нового заместителя министра иностранных дел вошло курирование всех отделов, занимающихся европейскими делами. Ранее странами Западной Европы занимался А. Л. Адамишин. Восточную Европу вел И. П. Абоимов, который собирался ехать послом в Венгрию. Одновременно он был и генеральным секретарем Варшавского договора, заседание Постоянного консультативного комитета которого было назначено на 7 июня.

Я знал, что подготовка каждого такого мероприятия требовала колоссальной затраты сил, времени и энергии тех работников, которые по долгу службы вели вопросы Варшавского договора. Согласование каждого проекта совместного документа в последние годы длилось месяцами и неделями, сопровождалось ситуациями, достойными пера Шекспира, и в конце концов завершалось созданием длиннейших текстов, которые обычно мало кто читал и которые во всяком случае не стоили колоссальных усилий на их подготовку.