Петр Балаев - Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

… Когда Тухачевский из вагона ушел, Ворошилов и Буденный остались с Орджоникидзе. Начали интересоваться его мнением о комфронта. Григорий Константинович покатывался от смеха: «Клаузевица особенно хорошо знает и почитает».

Дальше Миша-скрипач, больше не нарываясь на то, что ему бывший унтер и слесарь могут опять рога обломать, командовал Буденным так:

«Подошел М.Н. Тухачевский. Пожимая нам руки, спросил:

— Как дела на фронте, товарищи? Чем порадуете?

— Все складывается очень хорошо, — доложил я. — Разбитые и деморализованные части второго Кубанского корпуса и примкнувшие к нему подразделения Чеченской и Астраханской дивизий под прикрытием бронепоездов отходят в направлении станиц Хадыжинской и Кабардинской. Наши передовые войска успешно преследуют их. Но теперь мы достигли горных районов, где действия крупных масс конницы затруднены. К тому же в горах совершенно отсутствует фураж. Все это заставляет просить вас освободить Первую Конную армию от боев за Туапсе и вывести ее на отдых. В предвидении новых задач, которые нам предстоит выполнять, это крайне необходимо.

— Противник основательно потрепан, теперь его добьют наши стрелковые части, — добавил Ворошилов. — Можно использовать тридцать четвертую дивизию, а также приданные нам две кавалерийские — Кавказскую и имени Блинова.

— Но они малочисленны и тоже утомлены, — возразил командующий фронтом.

— Как малочисленны?! — не сдавался Ворошилов. — Все три пополнены добровольцами и усилены отбитым у противника оружием.

— Михаил Николаевич, а ведь товарищи, пожалуй, правы, — поддержал нас Орджоникидзе. — От Кабардинской до Туапсе вдоль железной дороги, на перевалах и в ущельях коннице действовать будет трудно. Кроме того, нельзя не учитывать, что Кубань скоро разольется и тогда Первая Конная окажется отрезанной в голодных местах.

— Все это правильно, — согласился Тухачевский. — Я представляю, Григорий Константинович, с какими трудностями встретится конница в горах. Но удар по противнику всеми силами скорее бы решил дело. Нам нужно прижать белых к морю и не позволить им ускользнуть через порты. Поэтому-то я и рассчитывал использовать Конную армию, надеясь после овладения Туапсе предоставить ей отдых.

Тухачевский взглянул на карту и на минуту задумался. Потом поднял голову:

— Ну хорошо, убедили. Учитывая, что вам предстоит переброска на другой фронт, и, вероятно, даже походным порядком, считаю возможным удовлетворить вашу просьбу. Только учтите — противника в районе Хадыжинской и Кабардинской Конармия должна уничтожить. После этого можете отвести дивизии на отдых на северный берег Кубани. А тридцать четвертую направьте к Туапсе, она перейдет в девятую армию».

Запомните, как изменилось отношение Михаила Тухачевского к Ворошилову — изображать командующего он еще изображал, но уж очень покладистого.

24 марта завершилась последняя наступательная операция Красной армии на деникинском фронте — Майкопская. Естественно, главную роль и в ней сыграла Первая Конная.

Сегодня очень моден у историков взгляд на роль Антанты в гражданской войне, как стремление стран коалиции максимально затянуть её, не дать победить ни белым, ни красным. Чушь собачья. Страны Антанты после войны с Германией переживали колоссальные экономические трудности, поэтому в их интересах было как можно быстрее с большевизмом покончить и начать «осваивать» Россию, опираясь на марионеток — колчаков-деникиных.

И действовали Англия и Франция в этом плане грамотно, настойчиво. Они же вообще подняли и пустили в ход все ресурсы, которые только можно было найти. Антон Иванович Деникин жаловался, что не все его заявки по снабжению удовлетворялись. Жаловался он, скотина неблагодарная, напрасно. Поставки ВСЮР шли огромные, но Деникин воровство у себя развел еще более грандиозное. Да на одного его и не рассчитывали Керзоны. Они-то цену ему знали. «Историки» один фактор из виду упускают: пока шла вся катавасия с Деникиным, Антанта лихорадочно помогала Пилсудскому создать польскую армию. Туда вбухали еще больше, чем в ВСЮР. И очень с этим делом спешили. Деникину нужно было продержаться на пару месяцев дольше и ему на помощь пришли бы поляки.

А вот молниеносно проведенные Ворошиловым и Буденным операции поставили крест на плане добить польской интервенцией ведущую тяжелую войну на юге Советскую Россию. Никто не мог предполагать, что Первая Конная армия выступит как сила, которая белогвардейский фронт будет буквально рвать на куски за считанные дни, что белоказачья конница окажется совершенно бессильной перед ней.

И представьте, в каком положении оказалась бы наша страна, если бы военспецам и троцкистам удалось в батайских болотах угробить лучшую конницу Республики, если бы война на юге затянулась еще на пару месяцев? Чем было бы отражать польскую агрессию, если основные части РККА были бы заняты в противостоянии с ВСЮР?

Только осознавая такие факты можно понять, почему Климент Ефремович и Семен Михайлович после гражданской войны стали героями легендарными.

С завершением разгрома Деникина сразу поднялся вопрос о переброске Первой Конной на польский фронт. Там к тому времени ситуация была крайне плачевной. Поляки в марте 1920 года захватили Мозырь, части Красной Армии под командованием ранее упоминавшегося военспеца Гитгиса попытку отбить город провалили. Этот военспец, благополучно разваливший второй фронт, которым он командовал, был смещен, на его место, на Западный фронт, сунули еще одного «гения» — Тухачевского.

Второй фронт, Юго-Западный, доверили Егорову, который благодаря действиям Первой Конной, числился в выдающихся полководцах.

7 мая в Киев вошла польская кавалерия. Грозила катастрофа. Деникин-то ушел в отставку, но ВСЮР вместо него возглавил Врангель. И главными спонсорами «черного барона» и Пилсудского были французы, а это уже было гарантией согласованности действий враждебных Советской России сил. Ситуация была более чем опасная.

Единственной силой, которая могла спасти положение на фронте, была Первая Конная армия. Но она находилась на Кавказе, почти за 1000 километров от театра советско-польской войны.

Встал вопрос о ее срочной переброске. И принятие решения о способе переброски армии было бы похоже на веселый водевиль, если бы это не происходило на самом деле.

Климент Ефремович с Семеном Михайловичем сразу же, как только узнали о намерении передислоцировать армию по железной дороге, как указывал РВС Республики, предложили свой план. Конные дивизии должны были перебрасываться своим ходом, техника — железнодорожным транспортом. Аргументы РВС армии были абсолютно здравыми. Армия же конная, после всадника с шашкой и винтовкой, главная составляющая армии — лошадь. Лошадь — это такая «техника», которая без воды и корма неизбежно выйдет из строя. Элементарно умрет. По всему маршруту предполагаемого следования только что прокатились боевые действия с белыми, в результате железнодорожная инфраструктура была основательно разрушена. Главное — разбиты на станциях водокачки. В пути следования не только паровозы было бы трудно водой заправлять, нечем было бы поить лошадей. А конь за (утки 4–5 ведер воды потребляет. Т.е., на станциях нужно было бы лошадей из вагонов выводить к оборудованным поилкам, либо подавать по системе водопроводов воду к вагонам. Но если нет даже водокачек, то проблема организации водопоя конского поголовья становилась неразрешимой. Ворошилов представлял, что такое движение крупной войсковой части по железной дороге в условиях разрухи. Он это пережил во время рейда к Царицыну.