Петр Балаев - Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущёва

А в это время, пока финская армии занималась сервировкой столов, празднуя победу, а их европейские союзники успокоили себя мыслью, что Маннергейм справится без англо-французского экспедиционного корпуса, из внутренних округов СССР подтягивались войска, и (внимание!) эти войска перевозились железнодорожным транспортом по обычному графику мирного времени. Ни один шпион не заметил на станциях чего-то необычного. Как это смогли сделать — понять вообще невозможно. Каганович сделал.

Вскрытая система обороны позволяла точно рассчитать необходимые силы и средства, а занятое войсками Ленинградского округа предполье расширило плацдармы до приемлемых размеров…

Как настоящий полководец и руководитель, Климент Ефремович не гнобил способных подчиненных в захолустьях, а давал им возможность выдвинуться и вырасти, поэтому создал между собой, Главнокомандующим, и армиями, промежуточное звено — Северо-Западный фронт. И во главе его поставил своего старого знакомого по Первой Конной, уже проявившего себя во время Польской кампании, Семена Константиновича Тимошенко.

7 января был создан Северо-западный фронт и сразу Тимошенко начал зверски лупить из имеющейся артиллерии по долговременным оборонительным позициям финнов. Впрочем, лупили по финнам из всех наличных стволов и до Семена Константиновича. («Как пишут финские солдаты, что они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия — первое дело» И.В. Сталин.) Мало того, что методичный артиллерийский огонь деморализовывал противника и выбивал его живую силу, так противник еще и вякать пытался, обнаруживая не раскрытые при наступлении огневые точки. Одна армия Мерецкова каждый день выпускала порядка 12 тысяч снарядов. Спать финским парням было крайне некомфортно при такой ежедневной канонаде.

В это время Тимошенко ставил батальоны стрелковых частей на лыжи и создавал штурмовые группы, готовясь к решительному штурму. На направлениях главных ударов сконцентрировали все имеющиеся танки «КВ» и 11 февраля начали. Маннергейма ждал очень неприятный сюрприз — отмороженные на финском морозе русские выкатили на прямую наводку тяжелую артиллерию и начали долбить ею бетонные доты. Финские солдаты мигом превратились в смертников. За сутки линия Маннергейма была прорвана на 7 км. К 1 марта вся эта линия накрылась медным тазом, Мерецков рванул к Выборгу, наткнулся еще на одну линию обороны, плюнул на нее и начал обход города с запада. Уже 5 марта Выборг был окружен, а англо-французские союзники Финляндии в панике стали призывать продержаться финнов хотя бы полтора-два месяца, что бы успеть прислать подкрепления. Но было поздно, 11 марта войска Красной армии вышли на шоссе Выборг — Хельсинки, правительство Свиенхунда, которое начало сдаваться еще 29 февраля, подписало условия «похабного мира». 13 марта, после заключения этого мира, армия Мерецкова в азарте штурмом взяла и город Выборг.

За 104 дня, предварительно к этому не изготовившись, в условиях северной зимы и крайне неблагоприятной для действий войск местности, Красная армия фактически поставила на колени одно из самых сильных в военном плане государств Европы, понеся при этом очень незначительные потери.

Да, есть проститутки, которые потери финнов оценивают в тысяч 20 с небольшим, а наших убитых — в 200 тысяч с хвостиком. Ну, правильно. Чего этих русских жалеть?!

Официальная цифра потерь Красной армии в той кампании, без всяких кривошеевских выкладок, 48745 человек убитыми. Озвученная Молотовым, главой Правительства в то время.

Убитых финнов наши насчитали 85 тысяч. Но самое смешное: в 1939 году Финляндия выставила против СССР порядка боо тысяч солдат, а в 1941 году, когда Маннергейм поклялся отомстить Советам за обиду, нанесенную во время зимней войны, всего 407 тысяч вместе с частями германского корпуса.

Ау! Куда 200 тысяч подевались? В горы партизанить ушли?

Понятно, что хрущевско-брежневские сволочи так старались представить Климента Ефремовича малограмотным недоумком, что тщательно правили все мемуары военачальников тех лет. Даже Кирилл Афанасьевич Мерецков в своей книге «На службе народу» «собственноручно» описал финскую войну строго в рамках официальной версии. «Собственноручно» я недаром в кавычки взял. Потому что не мог один из любимых полководцев Сталина написать этого бреда. По одной простой причине: Кирилл Афанасьевич присутствовал на совещании начальствующего состава по обобщению опыта боевых действий против Финляндии 17 апреля 1940 года.

У меня нет желания выступать в качестве скандального первооткрывателя и творца исторических сенсаций, но вот именно на примере зимней войны 1940 года я могу с полным на то основанием заявить, что и советская, хрущевско-брежневская историческая наука, и массив большей части современных исследований той поры — это просто тупая и наглая брехня, рассчитанная на легковерных идиотов.

Если вы мне не верите, то сами открывайте речь Иосифа Виссарионовича Сталина на совещании 17 апреля 1940 года и читайте, что там написано, о чем русским языком было сказано присутствующим на совещании военачальникам. Самое интересное, что это выступление вождя Советского народа цитируется во всех исследованиях тех событий, но цитируется… наперсточниками.

На самом деле Сталин говорил следующее: советское правительство сознательно пошло на объявление войны Финляндии, не дав возможности нашим Вооруженным силам к ней подготовиться. Так как сложившаяся международная обстановка могла резко изменить в любой момент, нужно было использовать сложившееся на то время положение, когда Англия, Франция и Германия имели связанные руки.

«…не поторопились ли наше правительство, наша партия, что объявили войну именно в конце ноября, в начале декабря, нельзя ли было отложить этот вопрос, подождать месяца два-три-четыре, подготовиться и потом ударить? Нет. Партия и правительство поступили совершенно правильно, не откладывая этого дела и, зная, что мы не вполне еще готовы к войне в финских условиях, начали активные военные действия именно в конце ноября — в начале декабря. Все это зависело не только от нас, а, скорее всего, от международной обстановки. Там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло — когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки заняты и нам представляется благоприятная обстановка для того, чтобы их в этот момент ударить?».

И вот в таких условиях, не имея возможности подготовить должным образом операцию, Главнокомандующий советскими войсками К.Е. Ворошилов принял единственно верное решение, начав ее силами одного военного округа, да еще и раздробив их на пять направлений: