Аполлон Давидсон - Сесил Родс — строитель империи

С другой стороны, речь шла об установлении административной власти компании на громадной территории.

Единственный договор, заключенный компанией к моменту получения хартии, — это договор с Лобенгулой. Но даже если признать его удовлетворяющим требованию хартии о «законности», он давал право только на добычу минералов. Он никак не мог оправдать предоставления компании административной власти.

Объяснялись эти противоречия и неясности просто. Правительство желало наделить компанию самыми широкими и вполне реальными полномочиями и в то же время боялось международных осложнений из-за слишком бесцеремонного обращения с громадным, еще не поделенным куском Африки. Поэтому, давая Родсу и его компаньонам мандат на господство над миллионами африканцев, оно ссылалось лишь на необходимость охраны «договорных и концессионных прав», полученных от самих африканских вождей.

Маскировка истинного смысла хартии отняла, видно, много времени и сил у искушенных английских законников. Слишком нарочита запутанность ее многочисленных статей, слишком часто подчеркивается забота об африканцах. Можно подумать, что речь идет о создании благотворительного общества.

Еще долго после оглашения хартии на страницах то одного, то другого издания поднимался вопрос о юридическом смысле этого документа. Даже через восемь лет миссионер Маккензи писал: «Самое главное — надо уяснить, что же все-таки было дано компании имперским правительством».

Хартия дала компании возможность стать государством в государстве, но для осуществления этой возможности предстояло разгромить военную силу местных народов, организовать систему подавления, создать и наладить механизм эксплуатации населения и природных богатств. Все это требовало громадных расходов. К тому же лорды вправе были ожидать прибылей от предприятия, которое согласились украсить блеском своих имен.

Труд африканцев? Да, конечно. Но ведь это в будущем. А на первые годы? Официально говорилось о нескольких источниках доходов. Компании полагалась половйна прибыли с каждого старателя на означенных в хартии землях. В случае продажи горнорудной фирмой или отдельным старателем своего участка компания получала половину его стоимости. Она могла продавать земельные участки под фермерские хозяйства и городское строительство, извлекать доходы из эксплуатации железных дорог и телеграфа.

Ну, а пока главным источником средств стали биржевые спекуляции.

Компания выпустила акции на сумму в миллион фунтов, по одному фунту каждая, так называемые акции «на любой карман». Такие акции создали видимость демократического характера компании, участия широких масс в ее делах. Но акции были предложены публике далеко не сразу. Сперва между директорами и «нужными» людьми распределили почти полмиллиона акций — почти даром, по три шиллинга за однофунтовую акцию. Еще двести тысяч акций взяла себе «Де Бирс».

Мало того. Родс, Гиффорд и их окружение вскоре после получения хартии тайком от акционеров создали еще одну компанию — «Юнайтед консешнз». По их заявлению, она якобы «передала «Привилегированной компании» свои права и концессии». Родс, Гиффорд и их компаньоны, теперь уже в качестве руководства «Юнайтед консешнз», выговорили себе половину прибылей «Привилегированной компании» и девяносто тысяч ее акций.

Но и это было еще не все. Публике сообщили затем, что в эти «права и концессии» не входит «концессия Радда». О каких тогда «правах и концессиях» шла речь, так и осталось неясным. Тем не менее под «концессию Радда» был выпущен еще миллион акций. От имени «Привилегированной компании» Родс и его компаньоны дали этот миллион самим себе.

Расходы Родса на прессу окупились сторицей. Газетная шумиха вокруг новой компании привела к тому, что в надежде на будущие сказочные дивиденды за ее однофунтовые акции на бирже платили по тричетыре, а то и по девять фунтов. Это приносило учредителям громадные прибыли, хотя сколько-либо реальных шансов получить дивиденды в течение ближайших лет не предвиделось. Компания объявила, что в ближайшие два года не выплатит «ни фартинга».

«Кафрский круг» (отделение южноафриканских ценных бумаг на Лондонской бирже) в 1889–1890 годах приковал к себе внимание спекулянтов. И это продолжалось долго.

Так руководство компании с первых шагов смогло обеспечить громадные прибыли совету директоров и виднейшим представителям правящих кругов Англии. Среди них оказался и принц Уэльский.

Рядовые акционеры, жившие в Англии, были совершенно бесправны уже хотя бы потому, что собрания пайщиков проходили в Южной Африке. Но главное, что обеспечивало руководителям компании безнаказанность, — это поддержка ее имперским правительством. В ответ на любую критику компании оно заявляло, что не собирается вмешиваться в ее деятельность. Так, на попытку Лабушера 27 января 1891 года разоблачить в палате общин финансовые спекуляции директоров компании Вормс ответил: «Правительству Ее Величества как в момент предоставления хартии, так и теперь ничего не известно об указанных фактах, и оно не несет ответственности за взаимоотношения между «Британской южноафриканской привилегированной компанией» и любой другой компанией или лицом, владеющим концессией в сфере ее действий». В других случаях представители правительства в ответ на запросы лишь подчеркивали свою благодарность компании за то, что она освободила правительство от тяжких расходов на создание администрации во внутренних областях Южной Африки, на строительство железных дорог и телеграфа,

Силы, стоящие за спиной компании, были так велики, их поддержка — столь очевидной и возможности для успешного осуществления захватов — настолько широки, что Ленин назвал создание «Британской южноафриканской привилегированной компании» в числе главных вех всемирной истории после 1870 года. По словам английского историка Гилбрейта — «Ни одна из привилегированных компаний не вызывала таких алчных чувств у биржевиков. Ни одна не вызывала такого восхваления и таких проклятий. И ни у какой другой не было своего Родса».

Итак, хартия получена, компания создана, оппозиции в Англии почти нет. Руки у Родса развязаны. Теперь Лобенгуле жаловаться на него уж совсем некому. В мае 1890-го Родс занял пост премьер-министра Капской колонии и открыто объяснил, что сделал это для ускорения захвата бассейна Замбези. К власти он пришел благодаря поддержке Хофмейера и капских буров. Казалось, буры должны были противиться расширению английского влияния и захвату Родсом новых земель. Но Родс умело использовал даже те весьма незначительные противоречия, что иногда возникали у капских буров с трансваальскими.