Сергей Васильев - #Как это было у меня. 90-е

Игорь стал у нас заниматься приватизацией. Кроме ведения чисто банковских проектов на рынке ценных бумаг, за которые он отвечал формально, мы стали понемногу скупать какие-то предприятия и земли уже для себя.

Мы не считали это тогда самоцелью.

Просто все продавалось очень дешево, и можно было за бесценок купить вместе с землей какую-нибудь фабрику в центре Москвы или участок на Рублевке. Именно благодаря этому, когда случился крах, у нас осталось хоть что-то. Немного, но не ноль.

Виталик со временем стал отвечать не только за департамент ресурсов, привлекавший деньги с межбанка, но и за весь риск-менеджмент банка. Почему-то именно Виталику наиболее благоволила Козырева, и через него она постепенно начала хоть как-то влиять на то, что творилось у нас в Москве.

Контроль лимитов, решения кредитного комитета и вообще надзор за всеми операциями банка и всех его департаментов стали ответственностью именно Виталика.

И так сложилось, что каждый из нас превратился уже в большого начальника внутри банка!

С расширением влияния каждого из нас в банке росли и наши личные амбиции, и постепенно нам становилось тесно.

Прежнее негласное правило равенства начало мешать.

Скажем, я уже не мог легко позвонить Лехе или Сереге и потребовать какой-то отчет, что-то запретить или что-то немедленно остановить. Все время нужно было по-дружески просить, ждать и по сто раз со всеми согласовывать.

Я думаю, то же самое чувствовал и каждый из нас.

Наш банк стал тесен для всех нас!

Когда в первые три года (с 1991-го по 1994-й) банк стремительно развивался, мы этого не замечали. Рост банка тогда опережал наши потребности.

А вот когда в 1995–1996-м этот рост стал замедляться, когда банк в своем развитии уже не поспевал за ростом наших амбиций, мы все начали замечать, что нам уже тесно и что-то рано или поздно должно было поменяться!

Один из наиболее активных российских банков – Тверьуниверсалбанк – решил освоить новый для себя сектор денежного рынка, объявив вчера об эмиссии векселей. Интересными особенностями 70-миллиардной эмиссии станет исключительно расчетная функция долговых обязательств банка и старательно подчеркиваемый его администрацией политический характер эмиссии – руководство Тверьуниверсалбанка претендует на то, что выпуск векселей станет инструментом для разрешения кризиса неплатежей в российской экономике.

Приехав с короткой американской учебы, я захотел реализовать что-то грандиозное. Там я наслушался о ценных бумагах, чековых книжках, банковских облигациях, векселях [13]и решил запустить что-то подобное и у нас.

А у нас тогда были всеобщие неплатежи.

У всех предприятий катастрофически не хватало денег. Страну захлестнул бартер. Металлургический завод менял свой металл на уголь, на руду, на лес и т. д. – меняли всё на всё.

Этот процесс обмена товарами вместо платежей деньгами был всеобщим. В экономике категорически не хватало денег. И часто предприятия вместо оплаты деньгами рассчитывались собственными векселями.

В принципе, векселя как таковые уже были в ходу, многие о них знали и их применяли. Но то были векселя предприятий.

А мы решили запустить в эти расчеты векселя банка!

Ведь действительно, банкам тогда доверяли больше, чем любым компаниям, и потому каждое предприятие с бо́льшим удовольствием взяло бы в оплату своих товаров банковские векселя, чем какие-либо другие.

Но откуда у предприятия могут появиться банковские векселя, если у него нет денег, чтобы их купить?

И вот тут мне в голову пришла абсолютно новая для рынка мысль: нужно выдавать наши банковские векселя в кредит!

Так появился новый термин на российском рынке – вексельный кредит. Это действительно была абсолютная новация!

Никому прежде не приходило в голову выдавать векселя в кредит. Мы стали первыми!

Когда эта мысль пришла, мы сразу же начали готовить на телевидении по всем главным каналам большую рекламную кампанию. Суть ее была такая: все выдают кредиты под 100 % годовых, а мы – под 30 %, но нашими банковскими векселями. Предприятия могут брать у нас кредиты и расплачиваться векселями по номиналу за любые товары и услуги!

Мы запускали это не просто как очередную финансовую операцию, а именно как общероссийскую программу по «расшивке» неплатежей.

«Мы решим проблему неплатежей для всей страны!»

Примерно так, по-наполеоновски, звучала наша реклама, такой же была суть газетных статей. Председателем совета директоров банка как раз стал Николай Иванович Рыжков, бывший премьер СССР.

Все это выглядело действительно солидно и серьезно! Банк стали узнавать везде.

Красота и изящность проекта заключались в том, что мы могли выдать любой объем вексельных кредитов! Ведь нам не нужны были для этого деньги, не требовалось привлекать депозиты, искать межбанковские кредиты. Мы могли напечатать любое количество векселей – ведь они были нашими собственными.

По сути, мы стали подобием Центрального банка и начали эмитировать новые «деньги»!

От этого захватывало дух.

Все было просто. К нам обращался крупный завод и брал у нас кредит на шесть месяцев нашими семимесячными векселями. Затем он сразу рассчитывался ими по своим долгам, скажем, за электричество. Энергетики, в свою очередь, расплачивались за уголь, угольщики – за железнодорожные перевозки и т. д.

Через полгода завод гасил кредит уже деньгами, а мы через семь месяцев оплачивали деньгами свой вексель. То есть мы могли ничего не делать, достаточно было напечатать векселя, выдать их в качестве кредита, получить деньги по кредиту и потом уже оплатить эти векселя.

Просто и красиво!

И при этом нам еще за всю операцию причиталось 30 % годовых.

Вопрос был лишь один: где найти заемщиков – тех, кто захочет взять кредит нашими векселями и сможет через шесть месяцев погасить его деньгами. Первым таким крупным заемщиком стал Магнитогорский металлургический комбинат, знаменитая «Магнитка». Потом потянулись другие заводы и фабрики.

О том, чтобы наши векселя брали в оплату за товары и услуги, мы стали договариваться и с крупными государственными структурами. И уже через год векселя Тверьуниверсалбанка брали в расчеты РАО «ЕЭС», «Росуголь», МПС (РЖД).

Мало того, одна за другой областные администрации стали объявлять, что готовы принимать наши векселя в уплату налогов.

Это было что-то невероятное! По сути, мы запустили тогда новую валюту.

Случайно нам помог тогдашний премьер-министр Виктор Черномырдин. В одном из своих выступлений он похвалил Рыжкова и инициативу его Тверьуниверсалбанка по «расшивке» неплатежей. Я думаю, Виктор Степанович просто хотел сказать комплимент старому советскому премьеру, не более. Но после этого меня пригласили на открытое заседание Правительства РФ по теме неплатежей.