Александр Коржаков - Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

— Приходилось слышать, что самые классные сотрудники КГБ оттуда давно уволились, и сейчас в органах служат люди совершенно не того уровня…

— Надеюсь, что за время, прошедшее после 91-го года, там воспитались отличные кадры. Во всяком случае, судя по тому, как мы с терроризмом боремся (в общем-то, достаточно успешно), ребята подросли неплохие. Таких в советские времена не было. А вот по части борьбы с коррупцией и должностными злоупотреблениями паралич полный — все на нуле.

— Много ли компромата на видных политических деятелей современной России сохранилось у вас в голове, а может, и еще где-то?

— Те политические деятели, на которых у меня имеется компромат, щенки по сравнению с новыми. Но на нынешних и папарацци не надо — на каждого в Интернете досье, так что новое поколение давно уже переплюнуло прежнее, и передел собственности продолжается…

Я уже писал здесь, в одной из предыдущих глав, что участвовал в трех заговорах против кремлевской верхушки. Уголовных дел, по которым я проходил в разных статусах, было в два раза больше — шесть.

Это одна из традиций отношения российской власти к тем, кто отбился от стаи. Мало просто уволить — обязательно нужно подставить подножку и попинать лежачего, чтобы ему жизнь медом не казалась.

Боярин своего дворецкого или окольничего, если те вдруг не ко двору пришлись, в лучшем случае просто за ворота выкидывал — в худшем мог и на кол посадить в назидание другим, даже если вина была высосана из пальца.

Помещик на приказчика вешал всю недостачу по хозяйству, хоть и воровали в поместье все, кто мог. И отправлялась вчерашняя правая рука, закованная в железо, по Казанско-Сибирскому тракту куда-нибудь в Нерчинск киркой махать.

В 30-е годы прошлого века еще проще стало. Будь ты хоть комдив, хоть командарм — не важно, вывел на чистую воду по службе какого-нибудь мелкого жулика или ленивого штабиста, он тебе это припомнил, написал донос, и вот уже тебе в подвале пересчитывают зубы, добиваясь признания работы на японскую разведку.

Ну а уж если отстраняемый от дел является носителем некоего массива информации, что может (пусть даже теоретически) навредить начальству, если человек был допущен к секретам и внутренней кухне — тут уж в ход идет вся тяжелая артиллерия. Когда ставший неугодным — не мальчик для битья, то у него есть шансы уцелеть, ну а если хилый, то, как пел Высоцкий, — сразу в гроб…

Так вот, поддавшись уговорам свой дочки Тани и Чубайса, Ельцин меня беспардонно и беспричинно уволил — после того, как именно я обеспечил его физическое существование, безопасность и возможность, не оглядываясь за спину, строить новую Россию. Об этом я не раз уже рассказывал, но коротко повторюсь. Причина моего увольнения была проста: Таня Дьяченко возомнила себя хозяйкой России, а Чубайс — начальником финансовой службы всея страны, хотя ему и деньги ЖЭУ нельзя было доверять — дворники без зарплаты останутся.

А я им мешал, как мог, много знал и представлял угрозу самим своим пребыванием возле Ельцина — Служба безопасности президента (СБП) обнаружила немало такого, что прямая дорога этим жуликам была — на скамью подсудимых. Поэтому вместо почетных грамот и орденов за службу, обычно дающихся при уходе с должности, мне вослед полетели повестки и как подозреваемому по уголовным делам, и как обвиняемому, и как свидетелю (до статуса подсудимого, правда, не дорос).

Этой компании, присосавшейся к стране с ее ресурсами, было от чего нервничать и суетиться. Фигуры, которых СБП разрабатывала, неформально входили в число неприкосновенных. Информации у нас было много, а поскольку в этом змеином клубке, который опутал Кремль, вся и все переплелись, то Березовский, Чубайс, Таня (тогда — Дьяченко), Юмашев и прочие персонажи опасались, что эта бомба когда-нибудь рванет и не задетых не останется.

Одно дело Виктора Илюшина чего стоило. Мало кто так радовался разгону СБП, как этот высокопоставленный чиновник.

Ельцин таскал его за собой со Свердловска. В Москве карьера Илюшина была стремительной: инструктор ЦК КПСС, помощник 1-го секретаря МГК КПСС, руководитель секретариата Ельцина, а затем — 1-й помощник Президента России. Самый что ни на есть приближенный и во все тайны посвященный кадр. Понятно, что интерес для западных спецслужб люди такого уровня, входящие в ближний круг главы государства, представляют всегда. Вот и Илюшина итальянская разведка зацепила — нашлись крючки. Я до сих пор, по понятным причинам, во многие подробности вдаваться не имею права. Но скажу только, что такие, как Илюшин, попадаются обычно на наживку самую примитивную — деньги, женщины, тщеславие. Если есть слабости у человека, то ими обязательно воспользуются.

Илюшин тихий такой был, улизливый, в глаза не смотрел — канцелярщина ходячая, нарукавников только не хватает. Но это только с виду. Мы обратили внимание на то, что, начиная с 1993–1994 годов Илюшин, как подорванный, стал брать в банках кредиты. И, что самое интересное, их там ему давали под смешные 10 процентов. Почти как в Европе. В одних банках брал, в другие клал на депозиты, но уже под 25 процентов. Скопилось у него этих депозитов больше чем на 60 миллионов рублей (при зарплате в 2 миллиона).

Откуда дровишки? Подключился 7-й отдел (наружное наблюдение) СБП. Он в то время производил впечатление даже на ФСБ: федералы завидовали материальному обеспечению нашей наружки (только автомобилей разных марок около 20), кадрам, квалификации сотрудников. Без преувеличения, это был самый сильный отдел такого плана в стране. Он и вел Илюшина.

Мы обнаружили его тесные отношения с теннисисткой Викторией Соколовой. Она — мастер спорта, в юности была финалисткой чемпионата Европы, чемпионкой Москвы. А в начале 90-х годов стала московским корреспондентом итальянской газеты «Реппублика». Вышла замуж за итальянца.

Она была женщиной высокой, на лицо не очень красивой, но с потрясающей фигурой. А Илюшин — никакой: серый и лицом, и телом. Ну, подумалось сначала, что тут просто «половая психология»: известно ведь, что всякий маленький мужичок страстно желает поиметь женщину выше его ростом. Потом заметили, что он с собой ее повсюду таскает, в том числе и на протокольные мероприятия. А та явно стремилась оказаться поближе к президенту.

Выяснилось, что с Илюшиным, который тоже в теннис поигрывал, ее познакомил Ш. Тарпищев. Ну а Виктор Васильевич — это уже совсем рядом с президентом. Первый помощник развил бурную деятельность: уговаривал шефа с Соколовой сыграть, настаивал буквально. И вот однажды на корте Президентского клуба игра состоялась. Ельцин играл в паре с Тарпищевым, а Илю-шин — с Соколовой. Президенту, как я заметил, она не понравилась. Все же у него чутье имелось: почувствовал неестественность поведения теннисистки-журналистки. Но совместное фото после игры было сделано: Соколова обеспечила присутствие фотографа. По этому эпизоду стало понятно, что барышне зачем-то очень нужно было фото с президентом. Так бывает, когда, например, нужно перед кем-то отчитаться о своей работе, предоставив снимок в компании с лицом, интересующим работодателя.