Александр Коржаков - Бесы 2.0. А цари-то ненастоящие!

После попытки «полюбить» Дашу я Ельцину сказал:

— Все, Борис Николаевич, вас теперь будут обслуживать за столом только мужики…

Он в ответ обиженно рыкнул:

— Хватит меня воспитывать, не буду больше!..

Ну, поскольку в русских сказках все случается трижды, была и третья серия этой эпопеи.

Начиная с избирательной кампании по выборам депутатов Верховного Совета РСФСР в 1990 году на Ельцина работала группа спичрайтеров. Она начала формироваться в Свердловске из преподавателей вузов. Тогда и возникли из небытия Бурбулис и прочие, вошедшие в штаб и прижившиеся затем возле ЕБН. Появилась и женщина, проработавшая потом с Ельциным многие годы. Ну, назовем ее просто — Спичрайтерша.

Писать выступления у нее не очень хорошо получалось, это делали, в основном, Саша Ильин и Гена Харин. Второй потом умер от рака, возникшего, я считаю, на почве переживаний по поводу того, что вляпались с кандидатурой Руцкого в 1991 году. Пришли они тогда в штаб по выборам Президента России и сказали: Руцкой будет отличным вице-президентом, весь из себя такой геройский и народный. Это было буквально за день до окончания заявочного периода для кандидатов. И Руцкой пошел в паре с Ельциным. Ну, а что потом получилось — то и получилось. Я об этой истории подробно рассказывал в предыдущей своей книге. Ничего хорошего из Руцкого не вышло: один длинный паровозный гудок и матрас под мышкой для Лефортово.

Когда ЕБН стал председателем Верховного Совета РСФСР, он забрал Спичрайтершу в Москву, в Кремль. Что-то пописывала, что-то организовывала…

Однажды звонит мне из приемной В. Мамакин — работал в предбаннике у Ельцина такой персонаж. Его я буквально к жизни вернул в свое время, а он меня предал потом.

Мамакин:

— Васильич, он пригласил Спичрайтершу, очень долго сидят. А у него дела еще, и меня он не предупреждал — беспокоить его или нет с напоминаниями. Я уже им и коньяк носил, и закуску. Что делать-то?..

— Я не знаю, я к нему тоже не пойду…

Мы в тот момент поссорились с Ельциным из-за чего-то. Ни он не извинялся долго, ни я. Когда он хотел помириться, обычно звал в бильярд играть. Я его легко обыгрывал, бывало, что и 8:0, хотя, справедливости ради, ведь это Борис Николаевич научил меня играть. Он кий ломал от злости и минимум неделю не разговаривал со мной. Именно в такой момент, когда ЕБН отходил от проигрыша, и раздался звонок из приемной.

Поднимаюсь в приемную. Сидим с Мамакиным, решаем, что делать. И вдруг дверь распахивается, и из кабинета появляется Спичрайтерша: глаза на конус, кофточка до пупка расстегнута, бюстгальтер непонятно на чем держится — одна сиська голая болтается, помада по лицу размазана. Тот же сценарий случился: «А не выпить ли нам по рюмашке, ну иди ко мне, я — президент…» До дела у него вряд ли доходило, не тот случай. Но засосы повсюду — фирменный стиль. Как говорится, не съем, так понадкусываю.

И вот идет Спичрайтерша мимо нас, тщательно переставляя ноги. Вышагивает гордо, задрав подбородок, не соображая при этом, что полуголая. Мы с Мамакиным аж во фронт вытянулись от такой картины. Побрела в сторону своего кабинета, а там еще несколько офицеров охраны по пути…

Мамакин потом докладывал, что «подготовка выступлений» происходила чуть ли не каждую неделю. Как бы то ни было, пару хлебных должностей, будучи почти 10 лет при теле Ельцина, эта женщина заработала. Руководила впоследствии Центром общественных связей федерального ведомства — генеральская должность, работала вице-президентом одного из банков. Мы с ней как-то встретились на торжественном мероприятии в Госдуме в 2008 году. Она меня заметила, но как-то незаметно испарилась.

Вообще, «женский вопрос» у нас не то чтобы часто стоит в политике, но иногда «выстреливает». В 2016 году наше «сливное» телевидение показало очередную скандальную запись — как «человек, похожий на М. Касьянова», обсуждает текущий политический момент в постели с товарищем по партии женского пола.

Если это на самом деле был он, то Михал Михалыч классически подставился. При его-то опыте государственного деятеля водить женщин в московские гостиницы — поступать очень неосмотрительно. Он-то должен знать, что многие номера в них были оборудованы аппаратурой еще в то время, когда самого Касьянова в проекте не было. Особенно в тех гостиницах, где предпочитали жить иностранцы. Камера не обязательно может быть, как в шпионском кино — вместо глаза статуэтки, например. Современные технологии далеко шагнули. Само видеозаписывающее устройство могут расположить за стеной, а объектив — в отверстии в стене диаметром в миллиметр. Объект его заметить не в состоянии. Кстати, в этих изделиях для изменения угла съемки микрокамерой впервые применили оптоволокно.

Касаемо первого президента России — были и другие части «балетов», на которые я на «Волге» тайно возил ЕБН. Причем подходил к этому вполне профессионально, так, что даже личная охрана пребывала в уверенности, что «сам» в это время в кремлевском кабинете работает с документами. Но этот архив — «аморальный кодекс строителя России» — лежит у меня в загашнике. Я опубликую его, если меня вынудят это сделать. Например, если «семейка» опять что-то начнет говорить насчет вмешательства в личную жизнь и публично лицемерить. Все «примы-балерины» живы-здоровы, будем считать, что пока они — «законсервированные спецагенты».

И вновь подчеркну: ничто человеческое и политикам не чуждо, но если ты облечен полномочиями, знай место и время, где расслабляться. А главное, не лги в таком случае, что ты — пример нравственности в мире разврата и пошлости.

Перефразируя героя Папанова в фильме «Берегись автомобиля», это можно сформулировать так: тебя запишут, а ты не блуди.

Невозможно, конечно, в рамках одной книги рассказать обо всем, о чем хотелось бы. С возрастом память извлекает из прошлого одну за другой темы, которые когда-то были просто пищей для размышлений, а с течением времени начинают проситься на бумагу. Да и вспоминаются вопросы, когда-то задававшиеся в ходе встреч с избирателями, с читателями. Поэтому завершающую главу я оформил незатейливо в виде в меру коротких ответов на вопросы. Они никак не связаны между собой, но все были мне заданы читательской аудиторией предыдущих книг, однако не вошли в те издания.

«Как вы думаете, читали ли ваши книги о ельцинской эпохе сегодняшние руководители страны? Такой взгляд на власть изнутри вряд ли ей понравится, даже если у руля уже другие люди».

Это известный парадокс. Люди во власти, с одной стороны, — публичные персоны, испытывающие кайф от всеобщего внимания, а с другой — хотели бы оставаться в тени. Ленточку торжественно перерезать, ребенка по головке погладить перед телекамерами — это всегда пожалуйста. А вопрос, откуда личное состояние, описываемое цифрой размером с телефонный номер, — это табу.