Келли Френч - Джунипер [История девочки, которая появилась на свет слишком рано]

Когда она засыпала, я закрывал книгу, выключал подсветку и рассматривал ее лицо. Теперь, когда отек наконец спал, я видел в ней настоящего ребенка. Я смеялся при виде ее лица, на котором выражение недовольства быстро сменялось удовлетворением и блаженным замешательством. Иногда, когда Джуни спала, я мысленно благодарил Джоан Роулинг за такую чудесную книгу и за то, что она подарила моей дочери первую в ее жизни историю, и притом такую хорошую. Я был практически уверен, что Роулинг поняла бы Джунипер, потому что в ее книгах рассказывалось о ребенке, не знавшем, кто он такой; ребенке, пережившем потери и боль, которые могли сломить его, но не сделали этого; ребенке, который нуждался в защите своих родителей и который побеждал смерть снова и снова.

Теперь, когда мы были в отдельной палате, я подумал, что могу включить Джуни музыку. Я ставил песню «June Hymn» рок-группы The Descemberists, которую пел ей, пока она была в матке. Я включал Джунипер Стиви Уандера, потому что он тоже родился раньше срока, а показатель содержания кислорода в ее крови всегда рос, когда она слышала его воздушный голос.

Я включал ей The Beatles, Rolling Stones, Отиса Реддинга, Арету Франклин, Роя Орбисона, группы Wiko и Weezer.

Я включал ей песни, которые мы с сестрой Брук любили в семидесятые: «Patches», «Signs» и «Joy to the World». Я ставил ей саундтрек к «Мэри Поппинс», но ни Трейси, ни Келли не выносили, когда я включал песню «Feed the Birds», в которой говорилось о пожилой женщине, продававшей пакеты с хлебными крошками, чтобы люди могли кормить голубей, сидящих на ступенях собора Святого Павла. Хотя это была любимая песня Уолта Диснея, моя жена и наша медсестра не выносили ее.

— Она просто бесконечная, — говорила Келли.

— Все эти взмахи крыльями, — комментировала Трейси. — Два пенса за штуку, два пенса за штуку.

— Хватит с нас этих двух пенсов.

Разумеется, я часто включал ей Спрингстина: «Wild Billy’s Circus Story», «Tenth Avenue Freeze-Out», «The Promised Land», «The River», перепетую им песню Тома Уэйта «Jersey Girl», запись живого исполнения «Racing in the Street». Последнюю песню Спрингстин исполнил на одном из концертов летом 1981 года, а Рой Биттан дополнил ее фортепианным соло в конце. Я десятки раз говорил Джунипер, что видел Спрингстина на концертах и что всегда в своих песнях он говорил о том, что было в моей голове, но что я никогда не мог высказать. Я рассказал ей, как встретил Спрингстина после концерта в Саут-Бенде, когда еще был студентом. После окончания шоу мы с друзьями приехали в закусочную, расположенную к югу от города. Когда через несколько минут туда же вошел Спрингстин со своими музыкантами, я набрался смелости, взял в руки записную книжку и попросил их дать мне интервью. Хотя Спрингстин был уставшим, он терпеливо ответил на все мои вопросы и был так вежлив, что даже не прокомментировал того, как от волнения дрожат мои руки. Я рассказал ему, как мы с друзьями постоянно спорили о строчке из песни «Streets of Fire», в которой говорилось о голосе, произносящем в темноте его имя. Голос звучал спереди от Спрингстина или за его спиной?

«Ты слишком много думаешь, парень», — сказал он, смеясь.

Джунипер тоже очень терпеливо слушала все мои истории. Содержание кислорода в ее крови было высоким. Я хотел, чтобы она понимала, почему я водил Нэта и Сэма на концерты Спрингстина с тех пор, как они были в начальной школе, и почему я с таким нетерпением ждал дня, когда посажу ее на плечи, стоя рядом со сценой, и мы будем вместе петь «Thunder Road».

Келли познакомила Джуни с Бобом Диланом, Элом Грином, Джоном Прайном и Джонни Кэшем. Однажды я зашел в палату и увидел, как она, держа нашего ребенка на руках, поет «Folsom Prison Blues», рассказывая Джунипер, как она застрелила мужчину в Рино, просто чтобы посмотреть, как тот умирает.

Не думаю, что можно любить кого-то сильнее, чем я любил свою жену в тот момент.

Когда Келли не было в палате, я рассказывал Джунипер, как встретил ее маму, когда она была еще в старших классах, и если бы начал встречаться с ней тогда, то меня непременно привлекли бы к уголовной ответственности. Как снова встретил Келли много лет спустя, как мы целовались и каким идиотом я был, так долго избегая ее. Я рассказал и о том, как ее мама мечтала переехать меня на своей машине, и о своем просветлении, и о том, как пытался ее вернуть. Когда Келли шла к алтарю в свадебном платье, она была так прекрасна, что я невольно задался вопросом, а достоин ли я ее.

После того как Джунипер уснула, я вспомнил остальные подробности нашей истории — те, что не для детских ушей. Полуночные поездки к молодой женщине, которая робко ждала меня у окна. Первый поцелуй, который длился девять часов. Выражение ее лица в смотровом кабинете, когда она, испачканная непереваренными ягодами голубики, умоляла меня не дать ей умереть. Кровь. Ночь, когда мы услышали статистику от доктора Жермена и не спали до рассвета, пытаясь понять, какое решение будет правильным для нашей маленькой девочки. Родовую палату, где Келли, после того как нашу дочь увезли, посмотрела на меня и сказала: «Иди за ней».

Джунипер зашевелилась, и я снова взял в руки «Тайную комнату». Мы были готовы к последней главе, где Добби получает свободу после жизни в неволе. Закончив читать ее вечером, следующим утром уже углубились в третью. Показатель содержания кислорода в крови Джуни держался на высокой отметке. Мы читали первую главу второй части, когда кто-то из персонала открыл крышку инкубатора, чтобы сменить ей подгузник. Анна-Мария, физиотерапевт, массировала плечо Джунипер, а потом вдруг повернулась и подвела меня поближе. Джуни слушала мой голос и смотрела в моем направлении, а когда я нагнулся к ней, то услышал тихий скрипящий звук, который исходил из ее рта. Анна-Мария улыбнулась.

«Она с вами разговаривает», — сказала она.

Сорок девятый день жизни!

Ленивый полдень понедельника, никаких новых потрясений, ничего примечательного. Трубки, подключенные к Джунипер, протекли, и Трейси пришлось сменить ей постельное белье. Она попросила меня слегка приподнять ребенка, пока стелила новую простыню. Чтобы сделать это, мне пришлось постараться, ведь нужно было держать еще и трубку дыхательного аппарата.

Трейси суетилась и осталась недовольна результатом, поэтому решила сделать все заново. Через пару мгновений я услышал, как она придвигает ко мне один из высоких стульев.

«Чтобы спина не затекла», — сказала она и исчезла.

Внезапно я осознал, что держу на руках свою дочь , а не просто какой-то живой сверток. Я крепко прижал Джунипер и посмотрел ей в глаза, а она в ответ поглядела в моем направлении.

Я откашлялся и запел. Мой голос был грубым, но Джуни, похоже, не возражала. Эту песню она слышала уже много раз. Стеклянная дверь захлопнулась, а платье Мэри развевалось в ночи [20] Автор говорит о песне Б. Спрингстина «Thunder Road». — Примеч. пер. .