Павел Аптекарь - Чапаев

На здании Общевойсковой академии Вооруженных сил России на Девичьем поле, которая объединила несколько прежних военных академий, среди многих мемориальных досок можно обнаружить и упоминание об учебе нашего героя: «Герой Гражданской войны Василий Иванович Чапаев учился в 1918–1919 гг. в Академии им. М. В. Фрунзе». Авторы надписи лишь приблизительно отразили историю: Академия Генерального штаба Красной армии в 1918–1919 годах не могла носить имя Михаила Фрунзе, оно было присвоено после смерти красного полководца — в 1925 году. Кроме того, авторы «продлили» кратковременное пребывание Чапая в стенах академии.

Наш герой оказался в академии неожиданно для себя и испытывал противоречивые чувства. Желание учиться и овладевать основами военной науки сталкивалось, как и у многих других слушателей, со стремлением вернуться на фронт, где продолжались сражения, воевали и гибли боевые товарищи. Однокурсник Чапаева, будущий генерал армии Иван Тюленев вспоминал, что он отправился учиться без желания, по приказу и в порядке партийной дисциплины: «Академия создана по личному указанию Ленина. Так что, если ты не подчиняешься нам, считай, что ты не подчиняешься Ильичу. Вот и делай выводы». Спартанская обстановка в здании охотничьего клуба на Воздвиженке, где разместили слушателей академии, его, бывшего солдата Первой мировой, не удивила. Быт слушателей был организован по тем голодным и холодным временам достаточно сносно. Кирилл Мерецков вспоминал, что они получали ежедневно по два фунта хлеба, приличные порции пшенной каши и два-три раза в неделю — обеды с мясом. Чтобы победить холод в казарме, красные командиры регулярно отправлялись на погрузку и разгрузку дров, откуда каждый приходил с одним-двумя поленьями.

Тюленев сразу заметил Чапаева: «В проходе между кроватями метался щеголеватый военный лет тридцати, с усиками, аккуратно на пробор причесанный. Увидев меня, он остановился и громко, с издевкой, сказал: “Еще одна птичка пожаловала! Что, брат, фронт тебе надоел?” В ответ я только махнул рукой. Мой собеседник вздохнул: “Приказали? Мне тоже приказали. Но черта с два! Уеду! Придумать такую несуразицу! Боевых людей за парту!”».

Но воинская дисциплина оказалась сильнее эмоционального настроя, и слушатели приступили к занятиям. Первый набор красных генштабистов почти полностью состоял из командиров с боевым опытом. Как правило, это были люди, проявившие себя на полях сражений и Первой мировой, и Гражданской. Среди однокурсников Чапаева кроме Тюленева оказалось немало заметных фигур. Слушателями первого набора были будущие маршалы Кирилл Мерецков и Василий Соколовский; погибший в начале Великой Отечественной войны Леонид Петровский и репрессированный в годы Большого террора начальник Разведупра Красной армии Семен Урицкий; будущие герои Гражданской войны Александр Чеверев и Семен Белицкий; известный партийный деятель Евгений Трифонов и будущий начальник Школы московской милиции Ян-Артур Дектер.

При существовавшем тогда порядке поступления в академию отбор заменялся набором, а решающая роль при зачислении принадлежала рекомендациям командования и политических органов РККА. В первом наборе 70 процентов слушателей имели среднее образование, 25 процентов — начальное и лишь 5 процентов — высшее. Снисходительное отношение к образовательному цензу позволило принимать в академию успешно проявивших себя на полях сражений командиров с низким уровнем образования, таких как наш герой, но создавало трудности для учебы, где был необходим солидный фундамент накопленных знаний. «Формально требовалось обладать некоторым общеобразовательным цензом, но на деле это условие не соблюдалось. Главную роль при первом наборе играло наличие рекомендаций двух членов РКП(б), собственного партстажа и опыта военной работы, преимущественно в Красной Армии. В результате в академию попали люди с неодинаковыми знаниями. Кое-кто имел высшее образование, большинство — среднее, а некоторые — только начальное. Естественно, последним учиться было очень трудно», — писал Кирилл Мерецков.

Программа обучения состояла из десятков дисциплин: стратегия, философия войны, общая тактика, тактика отдельных родов войск, военная психология, история военного искусства, история Первой мировой войны, служба Генштаба, военная география, военная администрация, военная топография, основы военно-морского дела, военно-инженерное дело, сведения по технике артиллерийских частей, сведения по технике воздухоплавания и авиации, государственное право, международное право, вопросы современной международной политики, политическая экономия, социология, иностранные языки и многие другие сложные предметы. Их успешное освоение требовало высокого образовательного уровня, таланта и усердия.

Для создания будущей армейской элиты большевики привлекли ведущих военных специалистов, среди которых было немало преподавателей старой академии. Стратегию преподавали Александр Свечин и Александр Незнамов (до революции он приобрел известность благодаря критике высказываний царя и военного министра Владимира Сухомлинова). Тактику артиллерии читал Георгий Теодори и бывший командир 48-го корпуса (тяжелая артиллерия особого назначения) Сергей Шейдеман; Владимир Новицкий — службу Генштаба, известный военный историк Алексей Радус-Зенкович — театры военных действий; начальник военных сообщений Красной армии Николай Сулейман — снабжение и транспорт.

В приказе о зачислении Чеверева и Чепаева (так в документе) от 5 декабря 1918 года было указано, что эти слушатели через два месяца должны сдать экзамены по программе советских пехотных командных курсов. Заметим, что Чевереву, который учился в гимназии, было существенно легче.

В августе 1918 года, после взятия Казани, бóльшая часть преподавателей и слушателей прежней Академии Генштаба перешла на сторону белых. Тогда руководство Красной армии и Советского государства решило создать новую академию «с чистого листа». Планировалось организовать учебное заведение нового типа, где военное и специальное образование по образцу старой академии дополнялось общеобразовательными, политическими и философскими дисциплинами. По замыслу Льва Троцкого и Иоакима Вацетиса, ее выпускники должны были стать военными энциклопедистами, способными не только решать сложнейшие задачи на полях сражений, планировать боевые операции и вести планомерное военное строительство, но и прогнозировать вероятные международные, политические, общественные и экономические вызовы.

Значение, которое придавало партийно-государственное руководство воспитанию новой военной элиты, было подчеркнуто участием Владимира Ленина в открытии академии. «Владимир Ильич говорил о трудностях, переживаемых республикой. О том, что республика позволила себе такую “роскошь”, собрав здесь на учебу в самый ответственный момент боевых командиров, но сделано это потому, что для будущей борьбы ей нужны опытные полководцы, которые хорошо разбирались бы в сложной обстановке гражданской войны, умели бить врага по всем правилам военного искусства», — вспоминал Тюленев. По его мнению, речь Ленина изменила отношение к учебе как к ссылке или опале, слушатели начали напряженно готовиться к занятиям.