Павел Аптекарь - Чапаев

На реке Белой были успешные боевые эпизоды, но в общем в первых числах июня Уфа была снова отдана красным — начался отход к Уралу и за Урал с мелкими ежедневными, изнурительными боями. Это было окончательной ликвидацией нашего весеннего наступления. Надежды на то, что положение скоро изменится, уже не было», — писал Петров. Впрочем, по его убеждению, в тот момент белый фронт еще не чувствовал обреченности и надеялся повторить опыт зимы 1918/19 года, когда слабые белые дивизии и корпуса удержались на западных склонах Уральского хребта и затем перешли в наступление.

Будберг смотрел на положение дел более мрачно: «На фронте никакого просвета, и армии безудержно катятся на восток, потеряв, очевидно, способность остановиться, задержаться и начать оказывать сопротивление… Ставка упорно не желает понять всю грозность положения и продолжает цепляться за надежду какого-то чудесного поворота в нашу пользу. По сведениям приезжающих с фронта строевых офицеров, высшие и низшие штабы переполнены законными и незаконными женами, племянницами и детьми… солдат заброшен; штабы доносят заведомую неправду; при эвакуации Уфы раненых бросили, а штабы уходили, увозя обстановку, мебель, ковры, причем некоторые лица торговали вагонами и продавали их за большие деньги богатым уфимским купцам; что за последнее время грабеж населения вошел в обычай и вызывает глухую ненависть самых спокойных кругов населения».

Тем временем чапаевцы приветствовали своего командира. Бойцы 223-го полка 75-й бригады на общем собрании вынесли резолюцию: «Выносим глубокую благодарность своему доблестному руководителю и герою товарищу Чепаеву, который умелой рукой ведет нас, красноармейцев, вперед, к победе. Память о нем никогда не умрет в наших сердцах. При взятии Уфы, находясь в цепи, он был ранен в голову, и после ранения товарищ Чепаев не оставил нашей дорогой семьи, руководил нами. Мы, красноармейцы 25-й дивизии, с гордостью произносим имя нашего героя товарища Чепаева и гордимся им и представляем его к награде за указанную услугу Российской Социалистической Федеративной Советской Республике».

Чапаев месяцем раньше напомнил об обещании Реввоенсовета наградить первые два полка дивизии Революционным Красным знаменем. Ответ получился немного неожиданным: через месяц, в июле 1919 года, красные знамена получили все девять стрелковых полков и кавалерийский дивизион 25-й дивизии. В приказе о награждении значилось: «С непоколебимой революционной верой в победу эти полки и дивизион в течение нескольких месяцев вели ожесточенные и кровопролитные бои, которые привели к разгрому Уральской казачьей армии генерала Савельева (в действительности — Мартынова. — П. А. )… В дни катастрофического положения Самары полки были переброшены на бугурусланское направление, и здесь, проявляя боевую отвагу, они безостановочным решительным наступлением и яростными атаками овладели в течение полутора месяцев (май и июнь) Бугурусланом, Белебеем, Чишмой и Уфой и их районами; противнику здесь нанесено жестокое поражение, взято в плен много оружия, более 100 пулеметов и около 10 000 пленных. Таким образом, благодаря беззаветной храбрости и действиям доблестных полков и дивизиона были спасены Среднее Поволжье и хлебный Самаро-Уфимский район. Особую храбрость полки проявили при форсировании р. Белая и занятии г. Уфа, где противник, сосредоточив большие силы, пытался опрокинуть их обратно в реку. Под сильным ураганным ружейным, пулеметным и артиллерийским огнем противника полки, преодолев несколько рядов проволочных заграждений и целую систему фортификационных укреплений, в течение одних суток бросались несколько раз в штыки, в результате чего и овладели г. Уфа».

Вскоре после завершения боев под Уфой Фрунзе представил к награде Чапаева и Кутякова за руководство частями дивизии и личное мужество в боях с конца апреля до середины июня 1919 года. Реввоенсовет удовлетворил ходатайство командарма, но изменил формулировку награждения. Орден Красного Знамени Чапаев получил «по совокупности заслуг» 1918 и 1919 годов. В приказе о награждении значилось: «Соорганизовав по революционному почину отряд, в течение мая, июня, июля, августа и сентября 1918 г. упорно оборонял Саратовско-Николаевский район сначала от нападения уральских казаков, а потом и чехословаков… Всегда предводительствуя своими частями, он храбро и самоотверженно сражался в передовых цепях, неоднократно был ранен и контужен, но всегда оставался в строю. Благодаря его умелым маневрам Александрово-Гайской бригадой были разбиты казачьи банды генерала Толстова, что дало возможность овладеть Уральской областью. Назначенный начальником 25-й стрелковой дивизии в дни катастрофического положения Самары, когда противник отстоял от нее в двух переходах, он с дивизией был выдвинут в центр наступающих сил противника под Бугуруслан. Настойчивыми стремительными ударами и искусными маневрами он остановил наступление противника и в течение полутора месяцев овладел городами Бугурусланом, Белебеем и Уфой, чем и спас Среднее Поволжье и возвратил Уфимско-Самарский хлебный район. В боях под Уфой (8 июня сего года) при форсировании р. Белая лично руководил операцией и был ранен в голову, но, несмотря на это, не оставил строя и провел операцию, закончившуюся взятием г. Уфа».

Уфимская операция завершилась для Красной армии как нельзя вовремя. Фрунзе не случайно торопился с наступлением, он знал, что в ближайшее время ему придется вывести с передовой значительные силы, чтобы помочь войскам других фронтов. На правом фланге Восточного фронта активизировались уральские казаки. На Южном фронте и под Петроградом белые перешли в наступление и нанесли серьезные поражения Красной армии. Это требовало спешного вывода в резерв и переброски боеспособных резервов на угрожаемые направления. Ситуация обеспокоила высшее руководство Советской России. В ответ на возражения Реввоенсовета Восточного фронта об изъятии соединений Ленин писал: «Сильное ухудшение под Питером и прорыв на юге заставляют нас еще и еще брать войска с Вашего фронта. Иначе нельзя…»

31-я стрелковая дивизия спешно перебрасывалась на Южный фронт, башкирская конница и две бригады 2-й стрелковой дивизии — под Петроград. 25-й дивизии предстояло возвращение на привычный театр военных действий — Уральский фронт.

Чапаевская дивизия возвращалась на места прежних сражений, в степи, где начинался ее боевой путь. Уральские казаки при поддержке оренбургских осадили Уральск еще в конце апреля. 9 мая им удалось полностью окружить Уральск, связь с которым теперь поддерживалась только аэропланами и по радио. Блокировав город, уральцы двинулись дальше на северо-запад. Такое развитие событий обеспокоило штаб Восточного фронта, Реввоенсовет республики и высшее руководство Советской России. Они опасались, что наступление Уральской армии может создать угрозу Самарскому и Саратовскому районам, сбору продразверстки с местного крестьянства. Кроме того, активизация действий Уральской армии одновременно с развитием операций Кавказской армии генерала Петра Врангеля на царицынском направлении угрожала Советской республике полным прекращением связи Центральной России с Астраханью, откуда советское правительство могло получать те капли нефти, что могли обеспечить деятельность немногочисленных броне- и авиачастей Красной армии.