Андрей Жариков - Солдатское сердце

— Может быть, введешь новорожденного начальника Генштаба и своего заместителя в курс дела? — спросил Жуков.

— Пока езжай в Киев, передай военный округ своему заместителю и поскорее в Москву. Вместо тебя в Киев едет генерал-полковник Кирпонос.

Тимошенко пригласил Жукова в соседнюю комнату, где на столе уже стояли стаканы с горячим чаем.

31 января 1941 года Георгий Константинович приехал вместе со своей семьей в Москву и поселился в квартире на улице Грановского. На следующий день он приступил к исполнению обязанностей начальника Генерального штаба и заместителя народного комиссара обороны. В то время ему шел сорок пятый год.

…Последние предвоенные месяцы. Обстановка в мире накалялась. Войну предотвратить было невозможно. Советские Вооруженные Силы, военная промышленность, вся страна усиленно готовились к отпору возможной агрессии и на Западе и на Дальнем Востоке. С напряжением работал Генеральный штаб, много трудился и Георгий Константинович. Даже когда из села Стрелковка приехала погостить его мать Устинья Артемьевна, он появлялся дома лишь на несколько минут. С утра до поздней ночи, а чаще до рассвета — в Генеральном штабе.

В те предвоенные месяцы формировались новые части и соединения, спешно готовились кадры командного и технического состава для войск, заводы выпускали усиленными темпами самолеты, танки, пушки, вооружение для пехоты, боеприпасы…

Ближе к границе подтягивались войска и склады с оружием, боеприпасами и снаряжением. В военных округах шли учения и занятия, приближенные к боевой обстановке. Часто проводились весьма важные совещания в Кремле и в Генеральном штабе. Отделы и управления штабов составляли планы, расчеты, чертили схемы, карты, контролировали выполнение войсками приказов и распоряжений Наркомата обороны. Много, очень много дел. А газеты да и разведчики приносили сведения о гнусных происках немецко-фашистского командования, о том, что скоро возможно нападение вражеских полчищ на нашу Родину.

Устинья Артемьевна понимала, что в мире очень неспокойно, и как-то за обедом спросила сына:

— Скажи, Георгий, а ведь замышляет германец неладное?

Матери нужно было объяснить все просто, доходчиво, а это сложнее, чем говорить с человеком, хорошо разбирающимся в политике.

— Понимаешь ли, Гитлер и его банда хотят завоевать весь мир. Маленькие страны в Европе он уже захватил. Теперь добрался до больших. Но эти большие капиталистические страны не хотят между собой объединиться, да и не могут. У них тоже кипит злоба на Советскую страну. А если бы все объединились, то раздавили бы Гитлера, как гадюку. А он вот подомнет страны на Западе, а потом бросится на нас… Отстоим мы свое Советское государство — значит, и фашизму конец. Поможем народам Европы освободиться от гнета немецких завоевателей. Ну, а если не выдержим, так покатится огонь войны по планете. Планы у фашистов большие: прежде всего задушить СССР, а потом и всем миром завладеть.

— Ну, спасибо, как-то понятней стало, — вздохнула Устинья Артемьевна. — А то говорят по радио о каких-то «осях» да о «блоках», и не поймешь, кто с кем дерется. Вроде бы все буржуи между собой перегрызлись. А оказывается, германцы, как те же японцы, которых наши били на Халхин-Голе, и хотят они того же…

— Ты совершенно права, — улыбнулся Георгий Константинович. — Правильно понимаешь, знаешь, что творится в мире и чего хотят фашисты. — Он встал из-за стола: — Ну, мне пора на службу.

Подбежала младшая дочь. Забралась на колени к отцу.

— А говорил, поедем на парад самолетов, а сам уходишь.

— Непременно поедем. И на Москву-реку поедем. Но ты должна хорошенько есть, смотри, какая худенькая.

— Я сильная. Даже фашиста могу побить. Подаришь мне саблю?

— Сильная — значит, герой. Беги, беги-ка к бабушке.

— Папа, ты ведь в самом деле обещал нам, — к Георгию Константиновичу подошла дочь старшая. — Ну хотя бы на выходной обещаешь? Поедем все вместе в Стрелковку.

— Если все будет спокойно, обещаю, — ответил он, поцеловав девочек, и ушел в Генеральный штаб.

Это была последняя предвоенная встреча его с детьми.

Лист перекидного календаря на 21 июня 1941 года исписан вдоль, наискось и поперек карандашом и чернилами.

Звонки из Кремля, из кабинета наркома обороны, из военных округов по важным и срочным делам. Чтобы не забыть, Георгий Константинович тут же делал пометки в календаре: «Коневу ускорить выдвижение войск за Днепр!», «Сообщил Павлов — немцы сосредоточили артиллерию против Бреста», «Передал Кирпонос — к границе подходят немецкие танки», «Моему заму Ватутину: срочно отозвать всех работников Генштаба из войск, прекратить учения», «Авиацию в боевую готовность», «Перебежчиков — немецких солдат в Москву». Здесь же ровным почерком строка: «Обещал в выходной день поехать с детьми в Стрелковку».

В кабинет вошел молодой генерал Шарохин. Подойдя к столу Жукова, он доложил четко и коротко:

— По вашему приказанию все работники моего отдела с учений из войск прибыли.

— Установите круглосуточное дежурство не менее половины ваших помощников в рабочих кабинетах. Пока свободны! — сказал Жуков.

И тут же опять телефонный звонок. Докладывал начальник штаба Белорусского военного округа:

— Сосредоточение немецких войск у границы закончено. Противник в ряде участков границы приступил к разборке поставленных им ранее проволочных заграждений и к разминированию полос на местности.

На некоторые сообщения, явно доказывающие, что вот-вот немецкие войска перейдут нашу границу, Георгий Константинович не мог ответить определенно, как этого требовала сама обстановка: «Привести войска в боевую готовность!»

С Германией у СССР договор о ненападении. В этих условиях неправомерно брать на себя ответственность перед всем миром и дать команду нанести упреждающий удар по немецко-фашистским войскам. Может быть, фашистское командование того и ждет, чтобы хоть одна советская пушка выстрелила в сторону их войск. И тогда они объявят всему миру: «Русские напали первыми, нарушили договор!» Не могли открыть огонь по врагу, притаившемуся у советских границ, и войска, выдвинутые на ближние рубежи.

Директива об отражении нападения и нанесении ответного удара по противнику уже на столе начальника Генерального штаба. Все дело за разрешением правительства. Как только поступит такое разрешение из Кремля, содержание этого документа будет немедленно передано во все военные округа, в армии, дивизии, полки.

Георгий Константинович посмотрел на часы. Уже десять вечера. Решил позвонить на квартиру, чтобы не ждали. Георгий Константинович всегда выбирал минуту, чтоб позвонить домой и сказать всем «спокойной ночи». На этот раз он не мог произнести этих слов.