Петр Худяков - Путь к Цусиме

"Еще до этого наш отряд, стоя на якоре у Скагена, выдержал страшный шторм. Что делалось в это время с миноносцами, не поддается описанию: их клало на борт, иных подымало на дыбы, один получил даже пробоину. Когда командир отдал миноносцам приказ, — уйти за Скаген, чтобы скрыться от ветра, только один "Пронзительный" смог сняться с якоря, и 12 миль на всех парах ему удалось пройти в течении 8 1/2 часов!.. А остальные миноносцы очутились еще в худшем положении: один из них чуть не выбросило на берег, другой очутился под кормой у "Олега" и с минуту на минуту рисковал быть им раздавленным… Еще одну такую же ночь мы провели в Бискайском заливе, где на мертвой зыби "Олег" кренило на 20–22 градуса. Тут опять из-за "Изумруда" пришлось зайти в испанскую бухту Понте-Ведро. Это — прелестнейший уголок, где вдали наш взор ласкали снеговые вершины гор, а внизу в половине ноября мы созерцали чудную, нежную, весеннюю зелень"…

"К 28-му ноября голова отряда Добротворского пришла в Суду, а хвост этого отряда разметало во все стороны… "Изумруд" отстал и должен был из-за своей машины зайти в Малагу; еще более отстали "Дпепр" с двумя миноносцами "Громким" и "Грозным". Дня через два-три после них подойдет "Рион" с двумя другими миноносцами. Из Суды миноносец "Грозный", нуждающийся в серьезном ремонте, был отправлен в Пирей; до него 8 часов хода, а он все не пришел еще туда и через 30 часов. Послали на поиски за ним "Громкий", и только через час после его ухода из Пирея была получена телеграмма, что "Грозный" туда наконец пришел"…

"Читаем газеты и глазам своим не верим. О крейсере "Олег" у вас там все пишут, что для эскадры Рожественского он принесет с собой "глаза и уши". А мы все смотрим на него и думаем, как хорошо все это у вас там выходит на бумаге, a на деле… совсем не то. Обещано было 23 узла хода, а на деле мы и до сих пор никак не можем развить более 12 узлов, да и при этой скорости в машине все греется, параллели и подшипники приходится заливать на ходу из пожарного рукава… А с "Изумрудом" дело еще хуже. Тот вместо обещанных 25 узлов не может делать и 12; все просит головное судно об уменьшении скорости хода для всего отряда. Теперь для всех нас очевидно, что его слишком рано выпустили из Кронштадта; заставили его уйти в поход совсем не готовым. Хотелось пустить пыль в глаза, что вот мол и мы выпускаем быстроходный крейсер"!..

Здесь кстати будет отметить, что постройка этих двух крейсеров "Изумруда" и "Олега" вместе — обошлась России почти в десять миллионов рублей.

"В день царских именин (6. XII) команду спускали на берег; и на один только флагманский корабль было доставлено после этого около 30 буквально почти мертвых тел, которые с большими трудностями были втащены на палубу"…

"Наш "догоняющий" отряд с успехом может быть назван отстающим. Мы идем в общем много тише отряда Фелькерзама. Судьба бьет нас почти без перерыва. Из Суды решено было уйти 18 декабря; все было исправно и в полной готовности, как вдруг 17-го утром на "Олеге" ни с того ни с сего лопнула паровая труба вблизи флянца. Пришлось отправить эту трубу в Пирей. Послали ее на крохотном номерном миноносце. Погода засвежела. У него не хватило угля на весь переход; едва добрался до Пороса с 10-ю пудами угля в запасе. Забрал уголь; но дойти до Пирея ему опять не удалось; не доходя 8 миль до Пирея у него сломался вентилятор в кочегарке… Пока миноносец нагонял пар, его обгоняли парусные лодки… Ветром как-то вогнало в гавань и его. Командир полагал, что вся работа с трубой задержит отряд на 15–20 часов, а тут в этот срок едва добрался миноносец до Пирея… На лучшем заводе, при условии работать день и ночь, затребовали на эту работу три дня. Посланный с трубой миноносец не мог вернуться обратно и затребовал себе месячный срок для ремонта . За трубой послали другой номерной миноносец, такую же дрянь, как и первый. Отойдя 20 миль от Суды, он должен был вернуться обратно из-за крупной неисправности в котлах… Пока труба чинилась на заводе, туда привезли на греческом пароходе (!) еще три трубы с "Изумруда" и "Олега"…

Известие о падении П.-Артура было получено отрядом Добротворского, когда он все еще продолжал стоять в Суде и чинить паровые трубы, лопавшиеся на крейсерах "ни с того — ни с сего".

Впечатление от этого ошеломляющего известия одним из наших товарищей в письме к его брату было охарактеризовано в следующих словах:

"П.-Артур сдан Японцам… Теперь в этом нет более сомнений. Что же ожидает нас в будущем? Неужели и после этого все-таки пошлют на убой нашу "непобедимую армаду". Все равно ни при каких случайностях на успех мы надеяться не можем. Нам нельзя бороться с Японцами: на бумаге у нас… все есть, но на деле очень мало путного; у нас ни одно судно прилично не оборудовано, все сделано кое-как, "на живую нитку"; долговечность сооружений рассчитана главным образом на то, чтобы миновать благополучно день сдачи; а затем как только началась настоящая работа, сейчас же начинается и ремонт, самый настоящий "большой ремонт"… Смешно сказать, наш отряд уже два месяца в пути, а машины наших крейсеров все еще не могут развить и половины той скорости, которая для них была обязательна… на бумаге, конечно. За этим должны были следить ревизоры, контролеры, комиссия, подкомиссии, сверхкомиссии; но они следили… за чем-то другим. А затем главное вот что: дрянь большинство наших кораблей, плохое царит на них и настроение у всех, — у офицеров, у команды… В газетах мы читаем о том, как Японцы с радостью идут на смерть за свою дорогую, любимую родину, за ту жизненную идею, которую все они отстаивают. А мы, что мы отстаиваем?.. Пред нами изо дня в день демонстрируются самые плачевные результаты системы бесконтрольного управления… Откуда у нас возьмется это воодушевление? Посмотришь кругом: одни клянут и негодуют, другие словно опущены в воду, третьи через силу стараются что-то делать, но сделать путного ничего не могут, — окружающая нас "дрянь" одолевает"…

"Остановка нашего отряда в Суде на 3 недели несомненно способствовала его украшению. Подремонтировали, подправили машины, и ход наших кораблей начал приближаться к полному: на "Олеге" задают валу уже 135 оборотов в минуту. Это довольно близко к 150 оборотам, которые он должен делать. И он будет их делать, по-видимому; вот подправят только еще котлы, да угля бы дали получше, а не такую дрянь, какую Немцы спускают нам здесь под рубрикой "кардифа" по сверх-кардифным ценам"…

"Пришли в Джибути, и опять новая остановка… На этот раз стоим из-за неизвестности, куда идти. Рядом с нами на рейде стоят 12 угольщиков для эскадры Рожественскаго: стоят и не трогаются. Их удерживает на месте боязнь японских крейсеров, появившихся в Индийском океане и занимавшихся потоплением угольщиков; шесть из них были потоплены на пути от Кана к Мадагаскару, а четыре около берегов Батавии. Положение Рожественского у Мадагаскара, лишенного подвоза угля, не из приятных. Конечно, найдутся смельчаки, которые доставят уголь и ему; но те угольщики, которые стоят в Джибути, наотрез отказываются идти. Раньше они по контракту должны были подчиняться морскому ведомству. Теперь же они имеют предписание от компании — исполнять только ее приказы и не выходить из Джибути до получения от нее телеграммы. При таких условиях мы рискуем не получить даже и скверного угля"…