Михаил Наумов - Хинельские походы

Оставив теплые избы, партизаны толпились вблизи костров, — им не терпелось увидеть хотя бы издали корабли с красной звездой на крыльях.

— Гудит! — произносит стоящий подле меня капитан Туркин, а через минуту добавляет: — Летит!

На небосклоне зажглись две зеленоватые звезды, они движутся к нам, это подфарники самолета. Гуденье усиливается, с аэродрома летят в зенит три красных, по горизонту столько же зеленых ракет, самолет рассыпает с бортов зеленые и красные гирлянды, кружит над нами и снижается.

Вдруг вспыхивают ярким, режущим глаз светом два прожектора самолета, весь аэродром блестит и сияет, как исполинская накрахмаленная скатерть, и в туче снега воздушный корабль скользит вдоль костров по аэродрому.

Через полчаса прилетевшие гости — заместитель начальника УШПД подполковник Дрожжин и депутат Верховного Совета подполковник Мартынов — представители ЦК и правительства Украины — входят в землянку Сумского штаба, и мы приступаем к важному совещанию.

Партизанское движение переросло и областные рамки, — оно должно теперь охватить всю Украину. Устами своих представителей ЦК КП(б)У поставил перед Сумским штабом и подпольным обкомом вопрос: готовы ли мы к выходу в степной рейд по Украине?

Совещались всю ночь. Перед утром объявили перерыв, и я вышел через запасный выход на воздух. После духоты и жарких споров, после табачного спертого воздуха приятно дышать крепким морозным настоем. Ярко светит луна, потрескивают ветви деревьев, часовой стучит ногой об ногу.

Я обошел землянку и направился к «парадному ходу». Возле окна моей землянки темнела прильнувшая к окну фигура: кто-то силился подслушать разговор в штабе. Я схватил его за рукав кожуха, человек порывисто отскочил, обернулся, и я увидел перед собой Баранникова.

— Попался, Коля! — сказал я, отлично понимая душевное состояние моего верного боевого друга. — Подслушивать вздумал!

— Чего попался! — осклабился Баранников. — Не один я хочу знать, у всех одно на душе — скорее бы за настоящее дело. Скажите, Михаил Иваныч, что вырешено?

— Проверь, Коля, потники и подпруги, — ответил я, глядя в глаза Баранникову и следя за тем, как загораются они светом радости. — Набивай овсом и сухарями переметные сумы. Завтра будет назначен день, когда вырвемся мы на оперативные просторы!

— Да неужели правда, Михаил Иваныч! — воскликнул Баранников и лихо подбросил шапку, словно уже видел себя в лихом походе.

Баранников исчез в соседней землянке, чтобы порадовать новостями своих друзей, а я остался один с мыслями о новом, необычайно захватывающем деле. Я представил себе оперативную карту. Верхнюю часть ее заливала зеленая краска лесного края, а нижнюю — голубой разлив Черноморья и меж ними раскинувшаяся на семь сотен километров, покрытая снегами, ровная и широкая украинская степь с большими селами, с городами, с густой сетью пока работающих на врага железнодорожных магистралей.

Я мысленно обозревал эти бескрайние степи. Сейчас они занесены снегом, ветер свистит в открытых просторах, и глазу больно от ослепительного блеска шуршащего, перешивающегося искрами снега.

Но там сотни тысяч людей, готовых по зову партии подняться на вооруженную борьбу с гитлеровскими захватчиками. Они ждут нас. И вот Центральный Комитет идет на помощь им. Он посылает туда Хинельскую армию.

Черновцы — Ленинград — Киев 1948—1960 гг.

Эсманский, он же Червонный партизанский отряд Сумской области явился родоначальником четырех партизанских соединений, известных на Украине, как соединения под командованием П. Ф. Куманька, Я. М. Мельника, М. И. Наумова и Л. И. Иванова.

В книге «Хинельские походы» повествуется о самоотверженной борьбе партизан-эсманцев против гитлеровцев на протяжении 1942 года.

Большую часть книги занимает повествование о делах и днях первой группы эсманцев, которая находилась в отрыве от ядра отряда, остававшегося в блокированном Брянском крае.

Автор понимает что в книге недостает упоминания еще о многих и многих достойных героях из состава других групп Червонного отряда. Однако из-за утраты почти всех документов подпольного райкома и отряда, спрятанных где-то в глуши Брянского леса, пока что не было возможности пролить должный свет на имена и знаменательные дела многих патриотов.

Минувшие десятилетия также не могли не унести многого из памяти участников или очевидцев событий.

В распоряжении автора были только сохранившийся дневник старшего адъютанта группы — Инчина А. М. да некоторые документы из архивного фонда С. А. Ковпака вместе с уцелевшей книгой приказов эсманскому отряду. Большинство же событий и имен записано автором по памяти и со слов партизан, проживающих вблизи Хинели.

«Хинельские походы» — только первая часть боевого пути и творческих усилий автора. Впереди — описание боевых рейдов из Хинели к Южному Бугу, из Белоруссии на Киевщину и на запад, к Сану, к Висле.

Еще в 1944 году по указанию Н. С. Хрущева многие командиры, политработники и представители интеллигенции, участвовавшие в партизанском движении, написали свои воспоминания об этих рейдах.

Сохранились также штабные документы. Многие участники походов продолжают присылать в распоряжение автора свои записные книжки и воспоминания. Но для создания художественного произведения нужно как можно больше воспоминаний и других материалов о партизанской войне в Брянском крае, на Украине и в Белоруссии.

Автор просит участников боевых походов и читателей помочь ему советом и материалами.

Автор

Так пренебрежительно называли на Украине националистов.

Гебит (нем.) — округ.

Эрзя (мордовск.) — мордвин.

Русские, не бойтесь: бросим оружие, все славяне, немцев среди нас нет.

Дедина (сербск.) — деревня.

УШПД — Украинский штаб партизанского движения.