Игорь Уразов - Подделки под Высоцкого. Книга-расследование

Но, лично я и Жоржа Окуджаву никогда не слышал. И в существование в природе этого неуловимого Жоржа я, опять же, могу только верить. В общем как не крути, но и это, скорее всего, не «подделка».

Я не знаю как закончить эту главу. Горю желанием рассказать о настоящей «подделке», да где её взять?!

Впрочем, одна «подделка» есть, о ней пишет в своей книге Любен Георгиев:

«Речь идёт о стихотворении «Другу», опубликованном в нашем журнале «Современник» под фамилией Высоцкого (перевод на Болгарский Анатолия Чиркова).

Объяснение здесь простое — автор стихотворения жив — здоров и не имеет ничего общего с Высоцким. Он имитировал стиль и подчерк поэта, эта подделка была подброшена на могилу Высоцкого и тут же распространилась в списках, чтобы, к несчастью, попасть на страницы нашего журнала». [12] Любен Георгиев. «Владимир Высоцкий знакомый и незнакомый». Москва. Издательство «Искусство». 1989 г., стр. 105.

Хочу стихотворение «Другу»показать Вам полностью. Цитируемый мной вариант взят из интернета:

Коли Вам будет угодно, то считайте это стихотворение «подделкой». Однако и тут есть несколько «но». Во-первых, я с автором этого стиха лично незнаком и не могу судить была ли это целенаправленная «подделка» с его стороны или это искренний крик, вырвавшийся из глубин его поэтической души, кем-то впоследствии «оформленный» как «подделка». Во-вторых, о том, что эти стихи написаны не Владимиром Высоцким знают все, кто более-менее серьёзно интересуется ЕГО творчеством. И в-третьих, меня, прежде всего, интересуют голосовые «подделки», записанные на магнитные ленты, а не стихи на бумаге, пусть даже и подброшенные на могилу.

P.S. (реплика в сторону)

Если мне в дальнейшем в процессе работы встретятся ещё какие-нибудь упоминания «о подделках», то я конечно же буду с ними разбираться. Ибо не всё, о чём рассказывается как о подделке, является «подделкой».

В самом начале книги я обещал рассказать Вам о «подделках под Высоцкого», с которыми встретился в первый же день, как только в моих руках оказался мой первый магнитофон. Сказать точнее, это была одна «подделка», а если говорить ещё точнее — это был альбом Александра Розенбаума 1983 года. С этой знаменитой записью Александра Яковлевича у меня произошло две истории, имеющие прямое отношение к сегодняшней теме.

Итак, история первая. Начинался 1984 год. Заканчивались зимние каникулы. Я приехал в райцентр, где меня ждал привезённый мне магнитофон, купленный моим двоюродным братом Серёгой на железнодорожной станции «Тайга» (тот самый, на который моя бабушка потратила две свои пенсии). У Серёги уже был катушечный магнитофон и он очень плотно увлекался музыкой. Для меня, зная мои музыкальные пристрастия и вкусы, брат тоже кое-что приготовил из записей-новинок. В приготовленном была и кассета Александра Розенбаума записи 1983 года.

Не помня себя от счастья, забрав свою «Электронику 302», я пришёл на автовокзал, чтобы на рейсовом автобусе вернуться восвояси. Отойдя чуть в сторонку от здания вокзала и не обращая внимания на сильный мороз, я нажал на кнопку «пуск». Из магнитофона негромко полились песни Александра Розенбаума. В это время ко мне подошёл один мой односельчанин и, как-то озабоченно скорчив гримасу, произнёс: Ну, что вы нашли в этом Высоцком? Я растерялся и магнитофон выключил. Когда мы, предъявив билеты, сели в автобус, я снова не удержался и включил магнитофон. Поверьте, это был не выпендрёж с моей стороны, дескать, смотрите какой я крутой, у меня есть настоящий магнитофон! Это была какая-то неведомая мне сила, с которой я не мог совладать, это она заставляла меня жать на кнопку «пуск»… Снова зазвучал голос Розенбаума, разумеется, не на полную мощь динамика. И я опять услышал из-за своей спины недовольный голос односельчанина: И что вы нашли в этом Высоцком? Один хрип и ничего интересного… Я помню, что в ответ сказал лишь: Это не Высоцкий! Тут мой магнитофон заглох, как потом выяснилось батарейки не выдержали холода, и я его больше не включал. Дома в тепле он снова заработал, правда, я к этому времени уже успел его вскрыть, сорвать все пломбы и ознакомиться с его внутренностями.

О чём говорит эта невесть-какая история, которая, поверьте мне, имела место быть? Она говорит о том, что с Высоцким путали…, путали даже Александра Розенбаума!

Вторая история, случившаяся с этим концертом Александра Яковлевича, ещё более показательна, чем первая. Произошла она в городе Томске в 1988 году. Я стоял на троллейбусной остановке около центрального Универмага. Вдруг, из динамиков, вывешенных на музыкальном киоске, располагавшемся неподалёку, раздалось: Свои новые песни поёт Александр Розенбаум. Ноябрь тысяча девятьсот восемьдесят третьего года. И зазвучал для меня уже давно знакомый голос, и давно заученная наизусть песня:

В это время два «гаврика» (иначе я их и назвать не могу), стоявших рядом со мной, оборачиваются к киоску и смотрят на динамики, из которых продолжает нестись:

И один из «гавриков» восхищённо произносит: О! Высоцкий поёт! Второй «гаврик», утвердительно кивнув головой, коротко выдохнул: Ага!

Ну, и чего же Вы хотите? Если людям сказано и не на иврите или идише, не на немецком или английском, а русским языком сказано, что это поёт не Высоцкий, а Розенбаум, однако они всё равно как «бараны» твердят, что это поёт Высоцкий, то какие, к чертям собачьим, тут могут быть споры о «подделках»?!