Сергей Кремлёв - Ленин. Дорисованный портрет

Не так это всё просто, товарищи!

В своей статье 1916 года о расколе социализма (Ленин имел в виду раскол социал-демократического движения на соглашателей и революционеров) Владимир Ильич обращался к примеру Англии. Однако он имел в виду и весь мир империализма в целом и писал:

«Горстка богатых стран — их всего четыре, если говорить о самостоятельном и действительно гигантски-крупном, „современном“ богатстве: Англия, Франция, Соединённые Штаты и Германия — эта горстка развила монополии в необъятных размерах, получает сверх прибыль в количестве сотен миллионов, если не миллиардов, едет „на спине“ сотен и сотен миллионов населения других стран, борется между собой за делёж особенно роскошной, особенно жирной, особенно спокойной добычи.

В этом экономическая и политическая суть империализма…» [279] Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 173.

Это написано в 1916 году!!

И что здесь устарело?

К четвёрке прибавились Канада, Япония и Италия — вот и все изменения, да Америка по сравнению с 1916 годом разрослась, как огромная мировая раковая опухоль, заменив Англию на посту первого мирового эксплуататора…

Плюс — стал реальностью тот «золотой миллиард», формирование которого самой Элитой Энгельс рассмотрел полтора века назад и о котором как о почти свершившемся факте писал Ленин век назад:

«Буржуазия „великой“ империалистической державы экономически может подкупать верхние прослойки „своих“ рабочих, бросая на это сотенку-другую миллионов франков в год, ибо её сверх прибыль составляет, вероятно, около миллиарда. И вопрос о том, как делится эта маленькая подачка между рабочими-министрами, „рабочими-депутатами“… рабочими-чиновниками, рабочими, организованными в узкоцеховые союзы, служащими и т. д. и т. д., это уже вопрос второстепенный…

С одной стороны, тенденция буржуазии и оппортунистов превратить горстку богатейших, привилегированных наций в „вечных“ паразитов на теле остального человечества, „почить на лаврах“ эксплуатации негров, индийцев и пр., держа их в подчинении при помощи снабжённого великолепной истребительной техникой новейшего милитаризма. С другой стороны, тенденция масс …» [280] Ленин В. И. ПСС. Т. 30. С. 173–174, 175.

Тенденция масс к освобождению от паразитов, от привилегированной горстки, о которой Ленин написал в октябре 1916 года, привела через год к Великой Октябрьской социалистической революции в России. И ренегат Каутский сразу же восстал против этой тенденции и оболгал её.

Однако тенденция крепла, ширилась, возник социалистический лагерь… Источник прямых колониальных сверхприбылей иссякал, и хотя неоколониальные прибыли оказывались порой ещё бо́льшими, чем колониальные, буржуазии крупнейших капиталистических держав смертельно угрожала могучая всемирная тенденция к освобождению, оплотом которой была страна Ленина. И тогда под знамёна тенденции превратить горстку привилегированных наций в вечных паразитов на теле остального человечества, то есть под знамёна «золотого миллиарда», были призваны новые элитарные ренегаты, которых к 1991 году набралось в СССР — легион.

Эти ренегаты и совершили элитарную контрреволюцию 1991 года — в интересах как поощрявшей их мировой «Золотой» Элиты, так и в собственных элитарных, то есть шкурных интересах.

И теперь она, эта подлая, антинациональная, антинародная, до неприличного чавканья жадная «элита» замахивается на Ленина — творца народной России, ненавистной для элиты всех стран.

Что из этого выйдет — сказать сложно, очень уж изгажено сегодня и мировое, и российское общественное сознание. Однако не могу не напомнить всем слова Владимира Ильича:

«Решают исторический исход гигантские массы, которые, если небольшое число не подходит к ним, иногда с этим небольшим числом людей обращаются не слишком вежливо».

Хорошо сказано, ей-богу!

УЖЕ более девяноста лет Ленин лежит в Мавзолее. При этом ушли в прошлое годы, когда непременным атрибутом Красной площади была неубывающая очередь тех, кто шёл к Ленину.

Оказаться в той очереди мог любой пришедший на главную площадь страны, однако психологически было далеко не просто не только выстоять извивающуюся на сотни метров очередь, но и встать в неё. Приход в Мавзолей — это не воскресный поход в музей восковых фигур мадам Тюссо — многие готовились к встрече с Лениным годами…

Да, это был ритуал, однако не религиозный, а державный. Я был в Мавзолее у Ленина лишь раз в своей жизни, и тот час, когда я шёл к нему, стал временем, проведённым не только наедине с собой, но и с Лениным. Думаю, нечто подобное испытывали и другие, стоящие в одной очереди со мной, потому что на нескором пути я не слышал вокруг даже перешёптывания — люди шли молча, сосредоточенные, погружённые в себя, думающие каждый о своём.

И, пожалуй, каждый думал об одном и том же…

Наступили девяностые годы — первое постсоветское десятилетие, особенно гнусное тем, что тогда окончательно слезала фальшивая благопристойность со многих бывших советских «властителей умов и душ»…

Скажем, поэт Андрей Вознесенский, написавший в шестидесятые годы хорошую поэму о Ленине «Лонжюмо» («Ленин был из породы распиливающих, обнажающих суть вещей…») и в те же шестидесятые годы призывавший: «Уберите Ленина с денег!», дабы не мусолить его образ, в девяностые годы вдруг возжелал, чтобы Ленина убрали-де из Мавзолея.

Подобных превращений (правда — превращений ли, или всё же саморазоблачений?) тогда хватало. И одно время духовные уроды просто-таки с пеной у рта требовали «выноса тела диктатора», а духовные уроды типа Владимира Жириновского требуют этого и сейчас.

Ссылаются при этом и на мифическое завещание Ленина похоронить его рядом с матерью на Волковом кладбище, и на восточный, а не христианский-де обычай помещения тела усопшего в саркофаг для всеобщего обозрения и т. д.

А ведь мы имеем достаточно давний прецедент с телом не только крещёного (как Ленин), но и до своей кончины верующего (в отличие от Ленина) православного знаменитого человека — нашего великого хирурга и анатома Николая Ивановича Пирогова (1810–1881), героя первой обороны Севастополя…

С 1866 года до самой смерти Пирогов жил в собственном имении Вишня (ныне Пирогово) под Винницей, и после смерти его ученик, интересовавшийся, как и учитель, проблемами бальзамирования, забальзамировал тело, и оно было помещено в склеп, сооружённый в имении. На этот акт было дано официальное разрешение Синода. В 1947 году тело реставрировали и выставили для обозрения в стеклянном саркофаге в специально перестроенном склепе — церкви-некрополе.