Сергей Кремлёв - Ленин в 1917 году

ПРЕДИСЛОВИЕ — это вводная статья к какому-либо произведению. В данном случае — к издаваемой под одной обложкой документальной трилогии «Ленин в 1917 году». Актуальность ленинской темы налицо, тем более — в год 100-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Поэтому много говорить на сей счёт не буду, а сразу перейду к некоторым предварительным пояснениям.

В документальных книгах по исторической тематике предисловие является автоматически необходимым элементом, и тем более оно необходимо для данной книги. Дело в том, что основное повествование начинается в ней сразу с возвращения Ленина в Россию из его второй и последней эмиграции весной 1917 года. Ленину в тот год исполнилось уже 47 лет. А политическая и человеческая биография Владимира Ильича интересна и насыщена напряжённой жизнью ума и духа на всёмпротяжении его деятельности. Не зная юного, молодого и зрелого Ленина до 1917 года, мы не поймём Ленина настолько глубоко, насколько его можно понять, прослеживая весь путь становления и развития этого гениального революционера — борца за освобождение людей от гнили капитализма.

Я говорю так со всей ответственностью, ибо в 2016 году вышла в свет моя книга «Ленин. Спаситель и создатель» объёмом более 1000 страниц, где только ссылки в конце книги — общим числом 1568 — занимали тридцать страниц. И вот там-то был дан полный портрет Ленина — от юных лет до его кончины. В капитальном томе весом чуть ли не в полтора килограмма я постарался осветить по возможности все аспекты ленинской проблематики, однако тысяча страниц плотной вёрстки — это тысяча страниц. Осилить их не так просто.

В то же время в год 100-летия и российского Февраля, и российского Октября 1917 года наиболее важно дать объективную картину именно того года — года, без преувеличений, эпохального, переломного, всемирно-исторически значимого. О Ленине нынче много лгут, и особенно много лгут о Ленине как творце Октября и основателе Советского государства. Поэтому, используя огромный материал капитального исследования, я и написал предлагаемую вниманию читателя документальную трилогию — о 1917 годе.

Для лучшего понимания тогдашней ситуации нам придётся хотя бы кратко окинуть взглядом и последние месяцы последней эмиграции Ленина. На годы этой эмиграции, пришедшиеся на Первую мировую войну, усилиями клеветников на Ленина брошен отблеск мифического «германского золота» и тень «пломбированного вагона», в котором Ленин проехал транзитом через Германию, возвращаясь на родину. Анализ ленинской переписки конца 1916 и начала 1917 года не оставляет от таких инсинуаций камня на камне.

Возможность легально вернуться в Россию из Швейцарии, где он находился с осени 1914 года, появилась у Ленина после того, как в начале 1917 года в России произошла Февральская буржуазно-демократическая революция. Царизм пал, была объявлена всеобщая амнистия, и Ленин всеми силами стремился домой, где разворачивался революционный процесс. Однако возвращаться пришлось через воюющую с Россией Германию, по договорённости с имперским германским правительством.

Относительно пресловутого вагона непосредственно в данной книге не сказано почти ничего, но не потому, что в истории с вагоном есть что-либо порочащее Ленина, а потому, что эта тема мной освещена отдельно. В книге «Ленин. Спаситель и Создатель» история переезда в «пломбированном» вагоне из Швейцарии в Россию через Германию заняла три главы с одинаковым названием: «История переезда в письмах: «Пломбированный вагон» или лондонская тюрьма?»; «История переезда в письмах: «Пломбированный вагон» или лондонская тюрьма? (Продолжение)» и «История переезда в письмах: «Пломбированный вагон» или лондонская тюрьма? (Окончание)». А спустя год теме «вагона» я посвятил книгу «Возвращение Ленина в Россию: «Пломбированный вагон» или лондонская тюрьма?», включающую в себя материалы трёх глав большой книги и новые материалы.

Убеждён, что для любого, кто познакомится с «вагонными» главами большой книги (и тем более — с отдельной книгой по вопросу), тема «пломбированного вагона» будет закрыта раз и навсегда в пользу Ленина. И уже для того, чтобы уведомить читателя об этом обстоятельстве, предисловие оказывается необходимым. Но конечно же, оно необходимо не только для этого — предваряя книгу, надо сказать и ещё о ряде существенных моментов.

В СССР было принято говорить о трёх русских революциях, понимая под первой революцию 1905–1907 годов, под второй — Февральскую 1917 года и под третьей — Октябрьскую того же 1917 года. О Ленинграде так и писали: «Город трёх революций…» И такое деление вполне оправданно, хотя революционный процесс 1917 года, начавшись в Феврале, усиливался и нарастал вплоть до Октября, не прерываясь. Некоторый спад революционной активности после расстрела Июльской демонстрации Временным правительством был лишь короткой тактической паузой. Но следует чётко понимать, что Февраль и Октябрь были порождены абсолютно разными, резко антагонистическими политическими факторами, и поэтому говорить о преемственности Февраля и Октября не приходится, хотя и во второй, и в третьей русской революции принимали участие одни и те же общественные силы и слои.

Февраль в своей исходной фазе стал порождением элиты и задумывался в интересах имущих, эксплуататорских классов. Февраль имел целью сохранение политической власти имущих, лишь с заменой властной надстройки с царского самодержавия на буржуазный парламентаризм.

Октябрь стал результатом деятельности антиэлитарных сил в интересах неимущих, эксплуатируемых классов во имя установления политической власти трудящихся масс с полным, коренным изменением самих основ общества, начиная с экономического базиса, с отношений собственности на средства производства — с передачей прав собственности на фабрики, заводы, землю и земные недра в руки рабочих и крестьян.

Февраль затевали для элиты, Октябрь совершали для народа. Истинность данного тезиса оспаривали сто лет назад — в разгар событий, оспаривают через сто лет после событий, но оспаривают лишь те, кто или принадлежит к имущей элите, или обслуживает интересы этой элиты, всё более обуреваемой необузданными вожделениями и всё более отвратительной в своём противостоянии интересам народов.

Впрочем, в современной исторической академической среде хватает, пожалуй, и искренних путаников, и через сто лет после событий блуждающих в трёх соснах. Но все три типа извратителей истории равно вредны и опасны для исторического будущего России.