Сергей Кремлёв - Ленин. Дорисованный портрет

В шести номерах его журнальчика нет ни единой честной мысли, ни одного серьёзного довода, ни одной искренней статьи. Сплошная клоака немецкого шовинизма, прикрытая разухабисто намалёванной вывеской: во имя будто бы интересов русской революции!

Господин Парвус имеет настолько медный лоб, что публично объявляет о своей миссии служить идейным звеном между вооружённым немецким и революционным русским пролетариатом. Эту шутовскую фразу достаточно выставить на осмеяние перед русскими рабочими. Если „Призыв“ (издававшаяся в Париже социал-шовинистическая газета . — С. К. ) гг. Плеханова, Бунакова (И. И. Фундаминский, один из лидеров партии эсеров . — С. К. ) и К о вполне заслужил одобрение шовинистов, то „Колокол“ г-на Парвуса — орган ренегатства и грязного лакейства в Германии» [167] Ленин В. И. ПСС. Т. 27. С. 82–83. .

Как видим, ситуация вполне ясная… Ленин не мог не знать о весьма прозрачных каверзах Парвуса и походя, в небольшой заметке, щёлкнул его по носу. Ничего большего Парвус и не заслуживал.

А 5 СЕНТЯБРЯ 1915 года в Швейцарии в деревне Циммервальд близ Берна открылась Первая международная социалистическая конференция интернационалистов. Продолжалась она четыре дня и 8 сентября закончилась принятием ряда документов. Конференция была собрана по инициативе швейцарских и итальянских социалистов, но фактически — Ленина. Ленин очень старался, чтобы на конференции было побольше левых, однако преобладающими настроениями в Циммервальде оказались центристские, Ленин и левые были в меньшинстве.

Основной целью конференции было восстановление прерванных войной связей между социал-демократическими партиями и организация объединённых активных выступлений против продолжения войны с требованием немедленного заключения мира… Вышла конференция не боевой, но это был, как определял Ленин, первый шаг… Почти сорок делегатов представляли 11 стран: Германию, Францию, Италию, Россию, Польшу, Румынию, Болгарию, Швецию, Норвегию, Голландию, Швейцарию, при этом крупнейшие партии II Интернационала — Германская социал-демократическая и Французская социалистическая — официально представлены не были.

От большевистского Центрального комитета РСДРП в Циммервальде были Ленин и Григорий Зиновьев, от меньшевистского Организационного комитета — Павел Аксельрод и Юлий Мартов, от эсеров — Виктор Чернов и ветеран ещё из народников Марк Натансон («Бобров»)… От «латышей» в Циммервальд приехал Ян Берзин, от польской «левицы» — Варский. Присутствовал в Циммервальде и Троцкий — всё так же якобы «нефракционный»…

Ленин много выступал по всем вопросам повестки дня, полемизируя с депутатом рейхстага Георгом Ледебуром, но итоговый манифест конференции был скорее пацифистским, чем пролетарским. Тем не менее Ленин собрал на конференции группу «левых циммервальдистов», известных и как «Циммервальдская левая». Вначале её составили восемь человек: Ленин, Зиновьев, Берзин, швед Карл Хёглунд и норвежец Туре Нерман, Карл Радек, немецкий экономист Юлиан Борхардт и швейцарец Фридрих Платтен…

Как-никак, это было расширение европейских связей, кое-кто из членов «Циммервальдской левой» позднее работал уже в европейском коммунистическом движении.

Оформилась в Циммервальде и «Циммервальдская правая» — так называемый «Циммервальдский Интернационал». Он просуществовал до 1919 года, переходя на всё более оппортунистические позиции.

Итак, 1915 год прошёл для Ленина в трудах и трудах… Наступил 1916 год, проходивший в тех же трудах…

Впрочем, пока что это была мало видимая внешнему миру работа — соседи Ленина по дому представления не имели о том, что рядом с ними обдумываются, обсуждаются и продумываются вопросы, без преувеличения, всемирно-исторического значения, а имя их скромно одетого и скромно живущего соседа через два года будет греметь по всему миру.

Жизнь Ленина шла как бы в двух измерениях…

Одно измерение было скромно житейским, как у всех … Ульяновы никогда не руководствовались обывательским: «жизнь есть жизнь», но от «жизни» невозможно было полностью уйти по существенной причине — скромности материальной и финансовой базы… Если бы в распоряжении Ленина действительно было то «золото», которое ему позднее стали приписывать, тогда — конечно… Но никаких «золотых миллионов» не имелось — были скромные тысячи, а то и сотни рублей и франков…

Второе измерение имело мировой, исторический, вселенский размах, но — в отличие от первого, в нём мог жить лишь тот, кто умел не только предвидеть будущее, а готовил его. И хотя сомнения порой не могли не приходить, хотя от «быта» уйти — по скромности средств — было невозможно, Ленин повседневно жил больше в эпохальном будущем, чем в том настоящем, которым пробавлялись обыватели.

Непросто было годами жить при таких психологических «ножницах»: следить за кастрюлей с молоком на кухне и в то же время уникально осмыслять самые острые вопросы социального бытия человечества. С одной стороны — почти полная невозможность значимо влиять на текущий политический процесс, с другой — сознание своего потенциала великого социального реформатора. Плюс — оторванность от России…

Это изнуряло даже такую натуру, как ленинская.

Среди его переписки 1916 года отыскиваются два показательных письма. Первое адресовано большевичке С. Н. Равич («Ольге») (1879–1957) — жене В. А. Карпинского («Минина») (1880–1965), заведующего библиотекой и архивом ЦК РСДРП в Женеве, и написано 3 июня 1916 года:

«Дорогая Ольга! Я Вам должен за библиотеку — проверьте по книжечке — за год плюс за обед (1.50 или около того). Деньги у меня есть и реферат лозаннский покрыл поездку и дал доход.

Большой привет В. К. (В. А. Карпинскому. — С. К.) и salut Вам!

Ваш Ленин» [168] Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 241–242. .

Долг за библиотеку — это невнесённая плата за пользование богатой партийной библиотекой, основу которой составила библиотека известного издателя социал-демократической литературы Г. А. Куклина (1877–1907). По завещанию Куклина, с 1903 года большевика, библиотека после его смерти была передана партии большевиков.

Второе письмо написано через несколько дней и адресовано Карпинскому и Равич:

«Дорогие друзья! Напрасно Вы поднимаете историю. Ольга даже насильно совала мне деньги в карман (я их оставил на столе, пока она ещё не вставала). Зачем отступать от истины, тов. Ольга? Это нехорошо.

К насилию прибегали Вы, и всякий третейский суд — если Вы решили довести дело до третейского суда между нами — Вас осудит, ей-ей!

Прошлый реферат я взял много денег, этот меньше, но всё же взял сверх нормальных расходов на жизнь. Значит, платить могу и, раз начал, значит, должен… Очень прошу не поднимать склоки и судов, не упрямится, раз Вы явно неправы. Деньги посылаю; за обед в ресторане и за библиотеку (после однажды заплаченного месяца за все остальные) ещё не заплачено.