Сергей Кремлёв - Ленин. Дорисованный портрет

Поскольку эту дорогу пролагал Ленин, она оказывалась для России в перспективе широкой и прямой. Но могла ли она быть лёгкой — коль речь шла о России?..

Увы, в отличие от Ленина, у России никогда не было прямых дорог — когда по вине чужаков, чаще — по вине, увы, собственной. И с этим — с историческими «кривуляниями» — пора было кончать, пока Россию вообще не увели с торного исторического пути.

28 ноября 1866 года Фёдор Тютчев (1803–1873) записал знаменитое:

Эти строки порождены не «квасным», не «славянофильским» «патриотизмом» — Тютчев был не только поэтом, но и профессиональным дипломатом, он провёл за границей двадцать лет. Но как раз поэтому он понимал российскую специфику получше «записных» славянофилов. К тому же Тютчев через старшую дочь — фрейлину двора — хорошо знал закулисную жизнь российских «верхов».

Ленин, как любой подлинный сын Отечества, всегда верил в великое будущее России. Но он не просто верил, он и понимал Россию, понимал её умом . И именно в силу понимания Ленин не мог не видеть всей сложности предстоящего России исторического пути на его ближайшем отрезке, в ближайшие годы — очень уж сложно начался для России 1917 год… И мало было надежд на то, что созданные себе самой больные проблемы Россия решит быстро, эффективно и умно.

Однако наличие у России Ленина давало надежду на то, что эти проблемы будут решены.

Вот уже другие поэтические строки, содержащие размышления о России:

Не правда ли, это — точный поэтический очерк сути и проблем военного 1917 года, точное описание истощённой войной и возмущённой войной России Николая II? Но в том-то и штука, что написано это в преддверии не 1917-го, а… 1855 года, и написано в России Николая I…

Написано тоже Фёдором Тютчевым!

Уже из этого — внешне поразительного, а на деле — вполне объяснимого совпадения черт двух эпох в истории России внимательный и умеющий мыслить человек может сделать только один вывод: даже в середине XIX века царизм настолько был чужд вызовам времени, что к десятым годам XX века его системный крах был неизбежен при любом мало-мальски серьёзном социальном кризисе.

Так при чём здесь «пломбированный вагон», «пораженческая пропаганда» Ленина, якобы разваливающая армию?

Пропаганду в армии большевики вели, но как раз в окопах их слушали все внимательнее потому, что большевики говорили правду, доходящую до одетых в серые шинели русских мужиков тем проще, чем гнуснее становилась война…

Развалить можно только неустойчивое, непрочное… Разлагается лишь загнивающее… Так что поражение царской России в XX веке программировали сами русские цари, начиная с воцарения — на фоне эшафота декабристов — царя Николая Первого…

А пропаганда Ленина?

Ну, во-первых, в момент самого первого «взрыва» масс, направленного против царизма элитой, голос Ленина в России был слышен очень слабо и не имел решающего значения. Не Ленина — заочно, а Чхеидзе избрали председателем Петроградского Совета, и после приезда Ленина Чхеидзе не переизбрали…

Другое дело, что авторитет Ленина в рабочих массах весь 1917 год рос, а авторитет Чхеидзе падал — до перманентного нуля!

Во-вторых, Ленин не призывал же русский народ просто сдаться, подняв руки перед немцами! Он заявлял, напомню, что «на революционную войну, действительно оправдывающую революционное оборончество, сознательный пролетариат может дать своё согласие лишь при условии: а) перехода власти в руки пролетариата и примыкающих к нему беднейших частей крестьянства; б) при отказе от всех аннексий на деле, а не на словах; в) при полном разрыве со всеми интересами капитала». Где здесь «пораженчество», чёрт бы всех клеветников на Ленина побрал?!

Нет, не ради поражения, а ради победы возвращался на Родину Ленин. Другое дело, что победой для него могла быть лишь победа народа над элитой. При этом без осознания народом полной противоположности интересов «отечества» элит и интересов народного Отечества о победе народа речи быть не могло.

«В ГРУДЕ дел, в суматохе явлений» летели дни весны, лета и осени 1917 года… Если весной массы шли ещё в основном за эсерами (крестьяне) и за меньшевиками (рабочие), и первый Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК), избранный в начале июня 1917 года на I Всероссийском съезде Советов, был эсеро-меньшевистским, то делегаты II Всероссийского съезда Советов уже были готовы идти за большевиками.

После расстрела Временным правительством мирной Июльской демонстрации в Петрограде Ленин был вынужден скрываться — вначале под Петроградом, затем — в Финляндии, а по возвращении нелегально в Петроград осенью — на конспиративной квартире.

25 октября (7 ноября) 1917 года в преддверии открытия II Всероссийского съезда Советов Ленин, придя в Смольный, настоял на немедленном провозглашении Советской власти — ещё даже до штурма Зимнего дворца и ареста Временного правительства.

С этого дня началась история новой России… Какие задачи ставил перед ней Ленин, видно из тех первых 500 декретов Совета народных комиссаров, представительным примером которых стал Декрет об ассигновании 50 миллионов рублей на оросительные работы в Туркестане и об организации этих работ (ниже приводится начало):

«Утвердить план работ по увеличению обеспечения русской текстильной промышленности хлопком, заключающийся: а) в орошении 500 тысяч десятин Голодной степи Ходженского уезда Самаркандской области и в обеспечении головными сооружениями ирригационной системы, охватывающей площадь в 40 тыс. десятин Дальверзинской степи, расположенной против Голодной степи по другую сторону реки Сыр-Дарьи; б) в орошении 10 тысяч десятин Уч-Курганской степи Ферганской области и в урегулировании там же туземного водопользования на площади в 20 тысяч десятин; в) в устройстве водохранилища у Дупулинского моста на реке Зеравшане для освобождения путём регулирования речного стока реки Зеравшана около 100 тысяч десятин под культуру хлопчатника; г) в окончании постройки ирригационных систем в долине реки Чу на площади 94 тысячи десятин…» [217] Декреты Советской власти. М.: Госполитиздат, 1959. Т. II. 17 марта — 10 июля 1918 г. С. 274–275.