Юрий Лужков - Москва и жизнь

Поэтому появилась в Москве архитектура, какой не знали прежде, как, например, пешеходный мост «Багратион». Что в нем тяжеловесного и неуклюжего?

* * *

До революции, приезжая в Москву, каждый подданный и иностранец мог снять номер в гостинице или в меблированных комнатах, недостатка в них не существовало. Дефицит гостиниц в годы советской власти привел к тому, что командированные в столицу специалисты могли получить номер не у служащих гостиниц, а у чиновников управления высотных домов и гостиниц Мосгорисполкома, куда являлись с ходатайством учреждений. Без них приезжие в лучшем случае могли разместиться в отдаленных и устаревших гостиницах ВДНХ.

С московской пропиской селить в гостиницах категорически запрещалось.

Проблемы этой больше нет.

Новые отели строились на центральных улицах и в отдаленных районах. Как в городах Европы, на фасадах появились названия мировых гостиничных сетей: «Хилтон», «Мариотт», «Ритц-Карлтон», «Крона-Плаза» и им подобные. В одном 2002 году прибавилось 18 гостиниц. Пятизвездочные отели украсили Тверскую, мы вернули главной улице столичный блеск.

Снесли на ней стеклянную башню «Интуриста», закрывавшую вид на Кремль, избавились от примитивного «Минска», «Киевской», появились «Аврора», «Арарат», «Балчуг-Плаза», много других комфортабельных отелей, способных принять высоких гостей в столице России, где прежде им предлагалась одна гостиница «Октябрьская», переименованная в «Президент-отель».

Это придавало силы и радовало безмерно. Я не строитель, но тесно по сей день общаюсь с ними и хочу сказать: разве кто-нибудь может с отвращением смотреть, как рождается новая картина, мелодия? Так вот, тот экстаз, то наслаждение, которое испытывает творец при рождении произведения искусства, — точно такое же чувство испытывает строитель».

* * *

Одни, недовольные происходящим, заявляли: «Москва похожа на Стамбул».

Другим она напоминала Шанхай, третьим — Лас-Вегас. Эти взгляды формировались в МАРХИ, Московском архитектурном институте. Ректору Москва напоминала самый известный город Турции. Профессор, который баллотировался на пост вице-мэра Москвы, поднялся по лестнице-стремянке в башню многоэтажного банка на Краснопресненской набережной, чтобы доказать: все увиденное им с высоты, включая «Москва-Сити», является «маниловским проектом, воплощенным Лужковым».

По чьим проектам мы застраивали Москву? Артисты и художники учатся в разных московских институтах. В отличие от них все как один архитекторы выходят из стен одного вуза. Современные московские здания не нравились ректору и профессору, согласен. Но кто учил авторов проектов? Не Лужков. А профессора архитектуры.

Я абсолютно исключал даже какие-то мысли, чтобы продвигать собственный стиль, не являясь специалистом в архитектуре. Слушал людей, которые предлагали что-то новое, и как-то пытался помочь реализовать идеи и проекты. И слава богу. При всех критических выпадах, а это нормальное явление в демократической системе, разных мнениях, разных оценках, суждениях мы все-таки создали московский стиль, не гнушаясь современностью.

Только домам авангардным я старался найти свое место. Расположить рядом здание «стекло-бетон» со старинным особняком или доходным домом — значило поссорить архитектуру прошлого и настоящего.

Мне всегда хотелось, чтобы ночью Москва выглядела такой же привлекательной, как днем, светилась, как Лондон и Париж, с наступлением сумерек. Идея залить ночной город светом пришла Георгию Боосу, тридцатилетнему московскому инженеру-электрику световых приборов.

Фамилия досталась ему от голландского предка. В годы Перестройки он служил в технологическом и светотехническом институте. Основал с отцом-инженером, когда это стало возможно, «Светосервис».

В 1994 году он встретился со мной и предложил осветить дворцы, музеи, театры, памятники архитектуры, высотные дома. Вспомнил я ночной Лондон и сразу немедленно поддержал Георгия. Когда обсуждали вопрос, сомнений у меня не возникло, деньги на новое дело найдутся. Ночной город в огнях света так же важен, как и строительство административных зданий, жилья.

Как говорится, идея овладела массами. Боос создал набор оборудования лучше зарубежного, предложил разные типы приборов, начиная от светильников для высотных зданий и кончая антивандальными лампочками для подъездов жилых домов.

В результате проделанного получил реакцию приятную и неожиданную. Звонит Галина Волчек, главный режиссер «Современника», и спрашивает: «Что ты сделал с улицами? Я возвращалась из Парижа, ехала по Тверской и вдруг поняла, как все здорово, как все красиво!»

Вся наша работа влиятельными телеканалами и прессой, попавшими в руки медиамагнатов, замалчивалась или охаивалась:

«Историческая Москва раздавлена новым строительством».

«Мэрия ломает Москву, чтобы прокормить 800 тысяч строителей».

Но несмотря на критику, порой злобную, работа по приведению Москвы в порядок продолжалась. И не только в центре.

Пролетая вокруг Москвы на вертолете, я видел в границах МКАД поля орошения, мусорные свалки, заброшенные промышленные зоны.

С Люблинских полей орошения, устроенных за пределами города в XIX веке, вывезли миллионы тонн ила, засыпали землю девятиметровым слоем песка и начали строить Марьинский парк, город с прудами, набережными, парками, жилыми кварталами, станциями метро, храмом.

Подобным образом поступили с давней гигантской свалкой в Братеево, ее закрыли, вывезли миллионы тонн мусора. И построили микрорайон Братеево.

* * *

И это были не отдельные выбранные для улучшения экологии территории строительства. По всей окраинной территории города развернулось строительство домов, школ, детских садов и прочей инфраструктуры, необходимой для жизни москвичей.

В Филях, на Кастанаевской улице, сел в кабину экскаватора и начал крушить первую пятиэтажку. Так началась на деньги инвесторов масштабная программа сноса 6 миллионов квадратных метров панельных домов первого поколения, не припадая ни к федеральному, ни к муниципальному бюджету. И без указа президента, дебатов, законов парламента, митингов протестующих москвичей.

Почему понадобилось рушить, а не ремонтировать пятиэтажки, как поступили в других городах? Мы просчитали разные варианты, выдвигались предложения капитально переделывать здания. Но оказалось, экономически это невыгодно. Гораздо эффективнее во всех отношениях снести и возвести на высвободившемся месте современные дома.

Москвичи с радостью переезжали в своем районе в новые квартиры, на треть больше прежних: с изолированными комнатами, раздельными санузлами, более высокими потолками, не доплачивая ни рубля.