Теодор Гладков - Медведев

Дмитрий Николаевич объехал несколько детских домов и пришел к выводу, что этих детей туда передавать никак нельзя.

— Хлопчики там уж больно боевые, — откровенно сказал он тогдашнему заведующему отделом народного образования Потемкину, — из беспризорных. А наши забитые, в развитии отсталые…

Владимир Петрович и сам это понимал прекрасно. Не совсем ясно ему было другое: почему устройством детей занимается не кто-либо из его инспекторов, а этот высоченный загорелый чекист с чеканным профилем и строгим взглядом зеленоватых глаз. А впрочем, оно и хорошо… Судьбой детей с подворья нужно и следует заниматься особо.

— Вы правы, товарищ Медведев, — сказал Потемкин. — Обычный порядок направления детей в воспитательные учреждения тут не годится.

Совместно нашли нужное решение: ребят после излечения определить в Детский городок имени Коминтерна, причем поначалу образовать для них специальные группы и лишь со временем, когда новые воспитанники полностью освоятся в обстановке, перестанут дичиться, перевести их в обычные группы.

Детгородок имени Коминтерна был создан по инициативе Потемкина на территории бывшего кадетского корпуса, дач «Аркадия» и общества «Самопомощь». По мысли Владимира Петровича, он должен был стать моделью детского учреждения нового типа, советского, принципиально отличающегося от печальной памяти «вошпитательных домов» царской России. Первым директором Детгородка стал знаменитый в пролетарской Одессе Дед Трофим — старый революционер Андрей Васильевич Трофимов.

Прямо из кабинета Потемкина Медведев поехал в Детгородок, встретился и с Дедом Трофимом, и с другими воспитателями. Общими усилиями педагогов и чекистов были созданы условия, чтобы освобожденные из церковного застенка дети выросли нормальными людьми.

Новые методы подрывной работы врага требовали совершенствования методов деятельности и органов госбезопасности. Теперь шпионы, диверсанты и вредители маскировались куда более изощренно и тщательно, нежели прежде. Чекисты стали постепенно проникать во вражеские организации различной окраски — белогвардейские, мелкобуржуазные, националистические и прочие — с целью выявления их участников, замыслов против СССР и разложения изнутри. Классическими примерами таких действий стали ныне хорошо известные чекистские операции «Трест» и «Синдикат-2».

В этих условиях первый заместитель председателя ОГПУ В. Р. Менжинский (ставший после смерти в 1926 году Ф. Э. Дзержинского его преемником) потребовал от чекистов уделять особое внимание «тонкости методов работы ЧК ввиду бессилия контрреволюции в СССР и явного заграничного шпионского происхождения контрреволюционных организаций последнего времени, живущих на средства иностранных разведок».

Требование «тонкости» для практических оперативных работников, каким был и Медведев, означало прежде всего необходимость повышения своей квалификации, уровня профессиональных знаний и навыков. Дмитрий Николаевич глубоко изучает структуру и методы иностранных разведок, их историю, сведения о руководящем составе, формы работы белогвардейских военных, монархических, буржуазно-националистических, контрреволюционно-церковных и прочих организаций, программные и иные документы антисоветских партий, остатки которых ушли в подполье.

Медведев был человеком хорошо организованным — сотруднику он готов был скорее простить серьезную ошибку, нежели расхлябанность и безответственность. Лучшим отдыхом для Медведева были часы, проведенные на море. Одного-двух часов, проведенных на пляже, было ему достаточно, чтобы зарядиться бодростью на всю рабочую неделю. На время отпуска он никогда из Одессы не уезжал. Дмитрий Николаевич познакомился с одним старым рыбаком и за скромную плату снимал у него глинобитный домик на берегу между Ланжероном и спуском от Французского бульвара. У хозяина была и своя шаланда под парусом с названием «Миля» на носу — у одесских рыбаков было в давнем обычае давать своим лодкам женские сокращенные имена. Здесь, в малолюдном тогда уголке побережья, проводил Дмитрий Николаевич отпуск, а в рабочую пору выходные дни. Рыбачил, жарил на ароматном подсолнечном масле бычков, загорал, купался до звона в ушах.

Еще Медведев любил возиться с малышом Кимом, читать, играть в волейбол. Иногда он позволял себе сходить в театр — знаменитая одесская опера после пожара вновь открылась 8 октября 1926 года. По-прежнему любил ходить в кино, посещал и футбольные матчи. Не чурался и дружеских вечеринок, что устраивались изредка в доме на улице Бебеля или в клубе на Маразлиевской. Крепких спиртных напитков Медведев не употреблял никогда, но с удовольствием выпивал порой пару пива «Тип-Топ» в прохладном погребке на Большой Арнаутской.

У Дмитрия Николаевича всегда было несколько постоянных поручений от партийного бюро. С особым удовольствием он выполнял нелегкие обязанности партприкрепленного к комсомольской организации аппарата ГПУ, может быть, потому, что и сам еще, в сущности, был очень молод. Авторитет его среди сослуживцев возрастал год от года. В характеристиках последних двух лет работы Медведева в Одессе читаем: «Является фактическим руководителем, проявлял инициативу… Особенно настойчив в проведении принятых решений…» И наконец: «Он нам известен как хороший, вполне соответствующий своему назначению работник».

Последняя строчка связана с выдвижением Дмитрия Николаевича на более ответственный пост уже в Одесском окружном отделе ГПУ.

Одно обстоятельство иногда затрудняло работу Медведева за пределами здания на Маразлиевской — очень уж приметная внешность. Высокий рост, статная фигура, красивое с классическими чертами лицо невольно запоминалось всем, кто хоть раз встречал этого человека.

Как-то произошел курьезный случай. Дмитрий Николаевич явился на службу, изрядно озадаченный и даже расстроенный. Тут же пригласил к себе Пашу.

— Ты знаешь фотографию Лурье на Торговой улице?

— Знаю. А что случилось с этим Лурье? На него есть материалы?

— У меня на него материала нет, зато у него есть мой портрет.

— Откуда известно? — поинтересовался Павел.

— Сам видел. Размером в квадратный аршин. Висит в витрине.

Чекист помчался на Торговую. Действительно, в витрине салона красовался огромный портрет улыбающегося Медведева. Это было неприятно: фотография одного из ответственных сотрудников ГПУ выставлена на всеобщее обозрение. Подписи, правда, никакой нет, но это почти не меняло сути дела. Стоит хоть одному прохожему узнать изображенного на снимке, завтра об этом узнает весь город. Одесса!

Паша быстро разобрался в загадочной истории и выяснил, что, слава богу, никакого криминала в ней не было. Все объяснилось до смешного просто. В Одессе со времен изобретения фотографии существовал и существует поныне милый обычай: профессиональные фотографы снимают на улице прохожих, а потом вручают им свои визитные карточки — на случай, если те захотят выкупить снимки. Один из таких уличных «пушкарей» и снял без всякого злого умысла Дмитрия Николаевича на Соборной площади. «Пушкарь» работал от Лурье. Увидев контрольный отпечаток, владелец салона смекнул, что увеличенный портрет случайно попавшего в объектив рослого красавца может послужить прекрасной рекламой его заведения. Так фотография Медведева очутилась в витрине рядом с изображением томной опереточной дивы.