Теодор Гладков - Медведев

Оккупанты отбирали у крестьян скотину, птицу, хлеб. Тех, кто сопротивлялся, расстреливали. Заподозренных в сочувствии Советской власти сжигали живьем, вешали, умерщвляли в лагерях и тюрьмах…

В городах и селах Западной Украины появлялось все больше и больше немцев. То были новоявленные помещики, приехавшие из Германии осваивать «восточное пространство», принесшие сюда мрачные нравы крепостничества. На землях, присвоенных ими, трудились украинские крестьяне. Туда же, в немецкие имения, сгонялся отобранный у крестьян скот».

Изрядно лютовали в селах и пособники немецких оккупантов — националисты. Их крестьяне боялись даже больше, чем немцев. Тех хоть можно было иногда обмануть, эти же хорошо знали и местность, и людей, от них не мог укрыться ни сельский комсомолец, ни активист. Среди бандитов преобладали бывшие кулаки, богатеи, сгинувшие было в тридцать девятом году с приходом Советской власти, и теперь вот снова объявившиеся. Немало было и уголовников, получивших возможность, примкнув к бандам, грабить и мародерствовать. Националисты призывали молодых парней вступать в их воинство, чтобы воевать с «москалями» и… немцами за «самостийную Украину». Кое-кто из крестьян попался на удочку этой пропаганды и вступил в ряды «сичевнков». Никто, однако, и слыхом не слыхивал, чтобы те хоть раз напали на оккупантов.

Двадцать первого июля на одной из коротких стоянок Сергей Трофимович Стехов собрал первое партийное собрание. В отряде тогда насчитывалось пятнадцать членов ВКП(б) и четверо кандидатов. После обсуждения намеченных повесткой дня вопросов слово попросил Валентин Семенов, избранный после гибели Семена Прохорова секретарем комсомольской организации.

От имени комсомольцев отряда Семенов выступил с горячей речью, смысл которой вполне можно было уложить в одну фразу: доколе партизаны будут проходить мимо «живых» оккупантов, не нападая на них, а даже обходя стороной?

Все только того и ждали. Послышались возбужденные голоса;

— Где взрывы? Диверсии? Уничтоженные гитлеровцы? Почему мы отсиживаемся в лесу, когда Красная Армия ведет тяжелые бои?

Медведев знал, что рано или поздно ему зададут эти вопросы, но в душе надеялся, что это произойдет все-таки позднее, когда отряд выйдет к намеченному для постоянного лагеря месту под Ровно. Он не имел права ответить на вопросы, которые так волновали людей, особенно после того, как они своими глазами увидели зверства оккупантов и их пособников на советской земле. Дмитрий Николаевич хорошо понимал их чувства. Он встал и коротко, стараясь сделать это как можно убедительнее, разъяснил, что отряд не должен отвлекаться на мелкие стычки, теряя в них людей, пока не достигнет места, определенного командованием для ведения боевых действий, то есть Сарненских лесов. Его выслушали, никто не возражал и не задал больше никаких вопросов, но он чувствовал, что бойцы разошлись неуспокоенные и ни в чем не убежденные.

Подошел Стехов.

— Дмитрий Николаевич, — прямо сказал он, — я не мог не поддержать тебя на собрании, но наедине скажу, что не разделяю твою точку зрения. Мы должны предпринять какие-то боевые действия, иначе размагнитим людей, а это плохо. К тому же отряд неминуемо будет расти, и мы не сможем занять всех исключительно разведывательной работой. Давай думать, как быть…

— Что ж, — принял наконец решение Дмитрий Николаевич. — Я полагаю, чтобы поддержать в людях боевой дух, укрепить его, мы в виде исключения можем себе позволить хоть раз по своему выбору места и времени дать немцам жару…

Подходящий случай представился в августе, когда, перевалив через железную дорогу Ковель — Киев, отряд вышел к разъезду Будки-Сновидовичи. От местных жителей разведчики узнали, что немцы заметили переход партизан через магистраль и готовятся напасть на отряд. Поскольку бой был неизбежен, Медведев с чистой совестью принял решение атаковать первым, чтобы момент внезапности оставался на его стороне.

Разведка установила, что каратели пока находятся в эшелоне, стоящем на запасном пути. Для боя Медведев выделил пятьдесят человек, общее командование возложил на начальника штаба.

Ночью партизаны скрытно подползли к самим путям и в упор ударили по вагонам изо всех огневых средств. Прошитая зажигательными пулями, запылала цистерна с горючим. Через мгновение бушующее пламя перекинулось на пульманы. Итог боя Медведев позднее подвел лаконичной фразой: «К рассвету гитлеровцы, собиравшиеся нас разгромить, сами оказались разбитыми». В бою погиб двадцатидвухлетний испанец Антонио Бланко.

Успех под Будками-Сновидовичами, как и предвидели Медведев и Стехов, улучшил настроение партизан. Бойцы повеселели, когда убедились, что могут не только успешно отбиваться от карателей, как было в первом бою, но и сами атаковать.

Меж тем отряд в пути вырос. К нему присоединялись и бежавшие из плена красноармейцы, и местные жители, и небольшие партизанские группы из бывших окруженцев. Всех новичков в отряде тщательно проверяли, выясняли их настроение и намерения. Кое-кого и не приняли. Сразу предупреждали: в отряде поддерживается жесткая воинская дисциплина, командуют им кадровые командиры (и Медведев, и Стехов, и Лукин носили в петлицах присвоенные им шпалы), действуют все уставы. Карточные игры, употребление спиртного категорически запрещалось. Самовольное присвоение трофеев, тем более каких-либо продуктов или одежды крестьян, рассматривалось как преступление — мародерство и сурово наказывалось вплоть до расстрела. Не всем новичкам нравились такие суровые порядки, но в отряд принимали только тех, кто подчинялся им безоговорочно.

Разумеется, в целях соблюдения конспирации никто из вновь пришедших бойцов не должен был ничего знать о подлинных задачах отряда особого назначения «Победители». Отряд пришел в Сарненские леса и стал лагерем неподалеку от большого села Рудня Бобровская в ста двадцати километрах от Ровно, гораздо более многочисленным, нежели выступил со станции Толстый Лес.

Планировка лагеря, разбитого в основном из шалашей, выложенных из густых еловых лап, была продумана с учетом приобретенного уже опыта. В центре располагался штаб. Рядом — медслужба, взвод радистов и штабная кухня. Чуть дальше — подразделение разведчиков, по краям занятого массива устроены были шалаши строевых взводов.

Двадцать пятого августа Медведев принял группу парашютистов под командованием старшего лейтенанта Ивана Соколова. Всех вновь прибывших после общего приветствия перед строем Дмитрий Николаевич просил по одному зайти к нему в «чум» — так в отряде стали называть любое жилое сооружение типа палатки или шалаша — для беседы. Первым зашел командир группы Соколов, сдал почту из Москвы, затем появился улыбающийся старший лейтенант Григорий Волков — ветеран первого отряда. Потом один за другим стали заходить бойцы.