Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Постановления о языках, вызвавшие такую волну возмущения, отменили. Но спокойствие так и не наступило. Теперь вместо немцев в оппозицию ушли обозлённые чехи. Они парализовали работу Богемского ландтага и Рейсхрата в Вене. Конфликт между немцами и чехами в Богемии стал неразрешимым. Те немногие политики, которым удалось сохранить во время этой смуты ясную голову, имели все основания для тревоги: удастся ли сохранить Дунайскую монархию в целостности и возможно ли ею вообще управлять?

Триумф Вольфа осложнил его отношения с Шёнерером, чья популярность явно шла на убыль. В 1902 году Вольф отмежевался от «вождя» и основал вместе с единомышленниками «Свободную пангерманскую партию» или «Немецкую радикальную партию», которая с самого начала задумывалась не как элитарное, а как массовое объединение немецких националистов, отвечающее политической реальности нового времени. Он дистанцировался от «прусской заразы» Шёнерера и объявил о лояльности правящему дому Габсбургов и Австро-Венгрии. Благодаря этому его приверженцы, в отличие от шёнерианцев, не считались врагами государства и имели возможность занимать государственные и офицерские должности. Вольф шёл на сотрудничество с правительством и принимал участие в работе над конкретными вопросами по своему избирательному округу Траутенау в Богемии. Его главной задачей оставалась защита прав немецкого меньшинства во всех регионах, в первую очередь в Богемии, но также в Галиции, Словении и других землях. Все немецкие студенческие корпорации переметнулись к нему.

Что же до партийной программы, то Вольф во многом придерживался положений Линцской программы 1882 года: «Прочь от Венгрии», особый статус для Галиции и Буковины, отмена 14 параграфа о чрезвычайном положении, разделение церкви и государства, либеральная реформа семейного права и школьного образования. И, разумеется, Вольф тоже требовал признать немецкий государственным языком Цислейтании и ввести название «Австрия» для западной части империи.

«Пангерманский орёл для пангерманских союзов»: Насмешка над разногласиями между Шёнерером (слева) и Вольфом

Шёнерера и Штайна особенно возмущало то, что вольфианцы выступали за всеобщее равное избирательное право, якобы предавая тем самым «немецкий народ». Во время Боснийского кризиса 1908 года немецкие радикалы также поддержали правительство, хотя большинство немецких партий выступили против действий Австро-Венгрии на Балканах. Таким образом, вольфианцы ставили верность династии выше верности немецкому народу, что возмутило не только пангерманцев, но и другие партии, включая социал-демократов. Фридрих Аустерлиц писал в «Арбайтерцайтунг»: «Называют себя немецкими радикалами, а на самом деле — черно-жёлтые ветераны, услужливые придворные лакеи!» [1031] Friedrich Austerlitz , Von Schwarzrotgold bis Schwarzgelb, Wien 1911, 10. Пронемецки настроенный социал-демократ Энгельберт Пернерсторфер выразил сожаление, что Вольф не оправдал надежд пангерманцев: «Если бы ему достало серьёзности и самодисциплины, он мог бы стать вождём» [1032] Engelbert Pernerstorfer, Von Schönerer bis Wolf // Der Kampf, 01.6.1911. .

После смерти Люэгера в 1910 году вольфианцы подхватили его лозунг о «Великой Австрии», придав ему новое звучание: «Великая Австрия — это единое централистское государство, включающее в себя всю территорию Габсбургской монархии, где нет места самостоятельным королевствам [намёк на Венгрию — прим. автора] ; это Австрийская империя, не только единая и централистская, но и, разумеется, управляемая немцами, что исключает не только дуализм, триализм и федерализм, но и любые ненемецкие национальные центробежные течения. Такая Великая Австрия возможно только при главенстве немцев» . Потому что немцы «самый многочисленный и самый сильный единый народ», славяне же принадлежат к разным нациям.

Присоединение к Германской империи нежелательно, поскольку оно невозможно без глобальных потрясений: «Да, нам однозначно нужна немецкая политика, но политика разумная, с достижимыми целями; стремление к недостижимым целям принесёт нам так же мало пользы, как и либеральные грёзы космополитов» . Пока ещё «власть короны достаточно велика, пока ещё немецкий народ достаточно силён, чтобы решиться на кардинальное изменение всей внутренней политики» [1033] DVB für Galizien, 02.12.1910, lf. .

Умеренная линия Вольфа принесла ему успех: на выборах 1907 года «немецкие радикалы» получили 12 мест в парламенте, а шёнерианцы только три. В 1911 году Вольфу достались 22 мандата, а Шёнереру — четыре.

Именно в тот период, когда Вольф проводил немецкую политику в рамках Габсбургской империи, стремясь сделать её централистским государством, с ним и познакомился молодой Гитлер. Возможно, он слышал знаменитого оратора и в парламенте, и во время его неоднократных выступлений в городе — например, в уже упомянутой гостинице «Вимбергер», где традиционно собирались немецкие националисты Вены. За несколько дней до отъезда Гитлера из Вены Вольф выступил с большой речью в ратуше на собрании Немецкого школьного союза. От имени судетских немцев он сетовал на то, что немцам в Австрии приходится защищать языковую границу на «нищенские гроши, собранные с большим трудом», а государство «настроено к ним враждебно»: «Не успеем мы где-нибудь спасти от славянизации пять детей, как туда тут же присылают десять чешских чиновников» [1034] NWT, 13.05.1913. .

За смену партии Вольф заплатил очень высокую цену. Шёнерер мстил, затеяв кампанию по дискредитации своего бывшего соратника, что едва не довело Вольфа, наделённого обострённым чувством собственного достоинства, до самоубийства. Распустили слухи, что он якобы подделывал векселя, брал взятки и изнасиловал двух девушек. Последовал ряд судебных процессов, включая один особенно неприятный — о нарушении супружеской верности. Грязное бельё Вольфа стирали на глазах у публики, чтобы доказать его «нравственную деградацию».

В своей ненависти Шёнерер зашёл так далеко, что подкупом переманил на свою сторону жену Вольфа. Она оставила мужа, забрав двух малолетних детей, и развелась с ним в 1903 году. Шёнерер оплатил ей расходы на адвоката и бегство с детьми в Англию. По решению суда, дети должны были остаться с Вольфом, но у него не было денег, чтобы начать новый процесс. Больше он своих детей не видел.

Вольфа доводили до белого каления обвинения в том, что его газету «Остдойче Рундшау», оказавшуюся в трудном финансовом положении, подкупил сахарный картель, а потому он перестал писать об эксплуатации крестьян, работающих на плантациях сахарной свеклы. Если хотелось позлить Вольфа, достаточно было только намекнуть на злополучный картель. Так, в 1902 году приверженцы Шёнерера сорвали доклад Вольфа, забросав его кусочками сахара; как и следовало ожидать, началась драка [1035] Weber (см. примеч. 1), 233f. .