Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Гитлера разделяет восторженное отношение венцев в бургомистру. Например, когда он пишет, что Люэгер — крупнейшее явление в муниципальной политике, самый гениальный бургомистр всех времён [1061] Monologe, 153, 17.12.1941. . Или: Под началом поистине гениального бургомистра почтенная резиденция императоров старой империи возродилась к новой чудесной жизни. Люэгер был последним великим немцем, которого породил народ колонистов Восточной марки [1062] MK, 74. . И ещё: Если бы д-р Карл Люэгер жил в Германии, его бы почитали как одного из самых значительных политиков нашего народа. То, что ему пришлось жить и работать в этом невозможном государстве, стало несчастьем и для его деятельности и для него самого [1063] MK, 133. . И ещё: Праздники, которые Люэгер устраивал в ратуше, были великолепны: он там царил. Когда он проезжал по улицам Вены, народ останавливался, чтобы приветствовать его [1064] Monologe, 153, 17.12.1941. . О важности этой фигуры для Гитлера свидетельствует тот факт, что уже тогда, когда началась его борьба , он всё ещё носил в портмоне в качестве талисмана медальку с портретом Люэгера [1065] Picker, 300. .

Люэгер был мастером самопрезентации. «Красавчик Карл» любил появляться на публике с золотой бургомистерской цепью на шее, в окружении чиновников и муниципальных служащих, и особенно в сопровождении священников в ризах и служек, размахивавших кадилами на каждой церемонии, что бы там ни открывали — газовый завод или начальную школу № 85. Свита была одета в особую люэгеровскую «придворную форму» — зелёный фрак с чёрными бархатными обшлагами и жёлтыми пуговицами с гербом [1066] Erich Graf Kielmansegg , Kaiserhaus, Staatsmänner und Politiker, Wien 1966, 390. . Военные оркестры исполняли специально созданный «Люэгеровский марш».

Люэгер оставил в наследство потомству сотни памятных досок с прославляющей его надписью, они и сегодня встречаются в Вене: «Построено при бургомистре д-ре Карле Люэгере». Гитлер знал об этой причуде и упомянул её в 1929 году на партийном собрании НСДАП в Мюнхене: И вот мы видим, как к власти в столице Австрии приходит бургомистр д-р Люэгер и как он пытается упрочить и увековечить господство своего движения с помощью грандиозных построек, полагая, что когда слова отзвучат, заговорят камни. На каменных плитах повсюду гравируют: «Построено при д-ре Карле Люэгере» [1067] Hitler, Reden, III, Teil 2, 146, речь 03.04.1929. .

В Вене над люэгеровским тщеславием посмеивались, по большей части добродушно. Например, в юмористической газете опубликовали фотографию слонёнка из Шённбрунского зоопарка с подписью: «Появился на свет при бургомистре д-ре Карле Люэгере» [1068] Kielmansegg (см. примеч. 13), 391. . Даже однопартиец Люэгера прелат Йозеф Шайхер отмечал у постаревшего бургомистра «некоторую манию величия и презрительное отношение к людям» [1069] Scheicher, IV, 410. . Он «радовался, словно ребёнок, когда сильные мира сего обвешивали его всевозможными побрякушками и ленточками» [1070] Scheicher, IV, 414. . Хватало желающих «день и ночь ползать перед ним на брюхе, коленопреклоненно курить ему фимиам и бормотать: О, как ты велик!» [1071] Scheicher, IV,417.

А вот мнение его политического противника Аустерлица: «Не думаю, что венцам нужно гордиться такой популярностью Люэгера. Его жизнь была подчинена одной идее — воле к власти» , причём к его собственной власти. «Государство, народ, партия… — всё вращалось вокруг его «Я»» , это было «просто какое-то болезненное помешательство, низведшее целый город до функции пьедестала, на котором возвышалось тщеславие одного человека» [1072] Аустерлиц в: AZ, 11.03.1910. .

Огромной любви народа Люэгер добился своими неоспоримыми достижениями. Годы его правления — с 1897 по 1910 — стали светлым пятном на фоне политического сумбура Австро-Венгрии. Было очевидно, что у руля стоит сильный и харизматичный лидер, политик, который всегда прислушивался к мнению народа, страстно и усердно трудится на благо «своих венцев» и ради процветания города. Неудивительно, что вплоть до сегодняшнего дня об этом «венском владыке» и «императоре-гражданине» вспоминают с восхищением.

Люэгер сиял столь ярко ещё и потому, что окружающий политический фон был мрачен. Старый, склонный к депрессиям император и ранее не был выдающимся политиком, а тут полностью положился на советы посредственных министров и придворных. Не имея ни собственной концепции развития, ни энергии, чтобы её осуществить, он просто «прозябал», как говорили в Вене. В Цислейтании то и дело сменялись кабинеты министров. Работа парламента была парализована национальными конфликтами. В стране царили нищета, безработица, инфляция, междоусобицы, отсутствовали социальные гарантии, и лояльность населения короне всё уменьшалась.

В распадающейся империи оставался лишь один бастион чёткой, успешной политики: город Вена под руководством бургомистра Люэгера. Слова Гитлера из «Моей борьбы» отражают мнение большинства венцев: Вена была сердцем монархии, последним источником энергии, который поддерживал жизнь в больном и дряхлом теле прогнившей империи [1073] MK, 109. .

В 1908 году в Вене проживало два миллиона человек, это был шестой по величине город мира после Лондона (4,8 миллионов), Нью-Йорка (4,3), Парижа (2,7), Чикаго (2,5) и Берлина (2,1). Число жителей в других крупных городах Дунайской монархии — Триесте, Праге и Лемберге — едва достигало 200.000 [1074] Данные согласно: IWE, 04.01.1908. .

С 1880 по 1910 год население Вены увеличилось почти в два раза, с одной стороны, из-за огромного притока жителей из провинции в период быстрой индустриализации, с другой — благодаря присоединению пригородов в 1890 году и Флоридсдорфа в 1904-м. Предполагалось, что именно на этой внушительных размеров территории на другом берегу Дуная город будет продолжать расти — до запланированных четырёх миллионов. Прирост населения за счёт приезжих составлял минимум 30.000 человек в год.

Быстро растущему городу нужна была новая инфраструктура: транспорт, газо-, электро- и водоснабжение, больницы, купальни и школы. Под руководством Люэгера эти задачи решались с размахом и во многих областях образцово. Именно в этот период Вена стала современной метрополией.

Главным рецептом успеха Люэгера была энергичная муниципализация коммунальных служб, таких как газовые заводы и электростанции; ранее они находились в руках разных, преимущественно иностранных акционерных компаний. Муниципальными стали водопроводная станция, скотобойня и даже пивоварня. Люэгер создал городские сберегательные кассы в противовес «еврейским» банкам и городскую похоронную службу, чтобы снизить цены за погребение, до той поры непомерно высокие.