Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Ещё в 1901 году Адлер жаловался в письме Карлу Каутскому: «В Вене и в Австрии в целом «национальную автономию» понимают как необходимость организовывать на местах чешские подразделения всех профсоюзов и чешские политические организации, разумеется, тоже, и каждое предприятие, таким образом, оказывается поделено по национальному признаку. Поскольку они более слабые, с ними ничего поделать нельзя, и они превращают свою неполноценность в оружие. А мы должны проявлять благоразумие и всё время уступать! То же самое с финансами: мы платим за весь этот интернационал и не получаем никакой благодарности, и нас же ещё обвиняют в хвастовстве. Знаешь, честно говоря, порой хочется всё бросить. Столько приходится прилагать усилий и столько дерьма глотать, чтобы хоть фасад выглядел прилично» [1226] Adler (см. примеч. 48), 352, Вена, 01.06.1901. .

В юбилейном 1908 году — с введением военного положения, беспорядками вокруг чешских школ Союза им. Коменского, практически ежедневными столкновениями на национальной почве — нежелание чешских товарищей сотрудничать с Веной только усилилось.

На удивлённый вопрос Каутского, почему бы партийному руководству не приложить больше усилий в борьбе с сепаратистами, сын Адлера Фридрих дал беспомощный ответ: «Наши немецкие товарищи в любой момент готовы ринуться в бой, их нужно не столько подстёгивать, сколько удерживать, ведь борьба за интернационализм очень скоро превратится в борьбу с чехами. В Вене эта угроза как нельзя более реальна, в ближайшем будущем можно ожидать очень острых конфликтов, особенно среди рабочих металлургических заводов, где чешских рабочих могут просто силой выкинуть из цехов. Как бы ужасно всё это ни звучало, мы тут бессильны» [1227] Из архива Каутского, цит. по: Mommsen, 110, 15.08.1911. .

В 1910 году большинство чешских социал-демократов, выйдя из партии, организовало собственную Чешскую рабочую партию (т.н. «автономисты»). Меньшинство осталось верным венскому центральному комитету и образовало Чешскую социал-демократическую рабочую партию (т.н. «централисты»). В предвыборной борьбе 1911 года обе партии впервые боролись друг с другом, при этом сепаратисты набрали 357.000 голосов и получили 26 мандатов, а централисты — только 19.000 голосов и один мандат [1228] Geschichte des Sozialismus hd. v. Jacques Droz, Bd. IV, Frankfurt a. M. 1975, 124. .

Идеал солидарности народов под знаменем социализма, к радости остальных партий, оказался недостижим в условиях Дунайской монархии. «Дер Хаммер» Франца Штайна издевательски писал, что «попытки умиротворить» чехов «оказались чистым безумием»: чехи «въехали со всей поклажей в дом, построенный для них добродушными, поверившими в мнимые идеалы немцами, и теперь плюют оттуда на своих воспитателей и благодетелей, избивают их детей и лишают, когда только могут, средств к существованию. Немцы Восточной марки продали своё право первородства за чечевичную похлёбку всеобщего равного избирательного права, вот пусть теперь и полюбуются, как чехи устраиваются здесь хозяевами, забираясь всё выше и выше!» [1229] Der Hammer, 16.02.1909.

Попытки пацифистов выступить в роли посредников также не имели успеха. В 1909 году несколько либерально настроенных интеллектуалов, сплотившись вокруг писателя Германа Бара и лауреата Нобелевской премии мира Берты фон Зутнер, образовали чешско-немецкий комитет культуры. Целью его было «открытое выступление против агрессивных выпадов со стороны любого народа и публичная демонстрация того, что мы составляем единое целое, а потому должны не драться, а стремиться к пониманию и считать подавление другой нации угрозой для своей собственной» [1230] Письмо Германа Бара, цит. по: Brigitte Hamann, Bertha von Suttner. Ein Leben für den Frieden. München 1986, 473f. . Но и это начинание ни к чему не привело.

С чешской стороны к толерантности и сотрудничеству призывал Томаш Г. Масарик. Он пытался, приводя разумные аргументы, помочь венцам понять особенность ситуации, в которой находятся венские чехи. В Рейхсрате он апеллировал к гуманистическим идеалам немецкой классики: «Мы почитаем вашего Гердера как славянина, чуть ли не как чеха, который научил нашего Палацкого, нашего Юнгмана, а также поляков, русских, вообще всех славян, что гуманизм означает не только стремление к человечности, но и осознание своей национальной принадлежности… Я чех, вы немцы, он русин; мы как политики должны воплощать в жизнь гуманистические идеалы» . Очень жаль, что «в Вене, при обсуждении проблем отдельных народов не имеют ни малейшего представления, что для этих народов на самом деле жизненно важно» [1231] StP HdA, 04.02.1909, 8583ff. .

Он убеждён, «что развитие национализма пока ещё не завершено. Мы станем ещё большими националистами». Значит, необходимо как можно быстрее реформировать это государство, причём в самых его основах. Разделение страны на две части должно уступить место более широкому распределению власти в пользу «ненемецких» народов, и прежде всего в пользу богемцев, за основу этого нового распределения следует взять «элементарную идею равноправия», которая предполагает, «что все народы — большие и малые, с более высоким и с менее высоким уровнем культуры — равноценны друг другу. Вы увидите, как эта идея наберёт силу, иначе и быть не может» [1232] StP HdA, 17.12.1908, 8183f. .

Однако призывы Масарика к равноправию не оценили ни в парламенте, ни вне его стен. На политика нападали все партии — и немецкие, и чешские; в глазах всех он стал воплощением либерала, интеллектуала и «прислужника евреев».

Однако интеграцию поддерживали аристократы, имевшие владения в Богемии. Они не принимали немецкой националистической политики; придерживаясь наднациональной, и даже подчёркнуто «богемской» линии, они обучали своих детей обоим языкам. Поэтому немецкие националисты обвиняли аристократов в том, что они — с их чешскими слугами, служащими и священниками — создают в Немецкой Богемии «чешские колонии» [1233] Deutsche Hochschul-Stimmen aus der Ostmark, 27.11.1909, 4. .

Главным объектом нападок был самый влиятельный аристократ Богемии, князь Шварценберг. В 1910 году он отказался выполнять требование «нанимать на работу в немецких областях только немцев», ответив критикам коротко и резко: «Я не собираюсь интересоваться национальностью служащих, которых нанимаю на работу». Он продал землю под строительство чешской школы, не обращая внимания на протесты немцев: «Не понимаю, почему чешским детям…. нельзя ходить в чешскую школу!» [1234] AdT, 10.08.1910, 3. Однако на него нападали и из противоположного лагеря: чешские радикалы критиковали его за то, что он нанимает на работу в своих поместьях слишком много немцев [1235] Автор благодарит за это сообщение князя Карла Шварценберга. .