Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Гитлер, вероятно, сочувствовал нападкам пангерманцев на многонациональные вооружённые силы. В «Моей борьбе» он пишет о положении немецкого солдата в императорской и королевской армии: На время службы он оказывался вдали от родины. Рекрут из австрийских немцев попадал обычно в немецкий полк, вот только полк этот могли расквартировать где угодно — в Герцеговине, в Вене или в Галиции [1500] MK, 75. . Юный Гитлер явно не хотел служить в Галиции, в Боснии или в любой другой «ненемецкой» коронной земле.

Так или иначе он всеми силами старался уклониться от армейской службы. Осенью 1909 года в газетах и на плакатах печатали обращения к молодым людям его года рождения (1889), призывая их записаться на службу весной 1910-го. Списки составлялись по основному месту жительства, значит, Гитлеру следовало явиться в Линц. Но до 1913 года в списках Линца трижды появилась запись: «Отсутствует без оснований, место пребывания установить не удалось» [1501] Эта история впервые изложена и подтверждена документами в: Jetzinger, 254ff. .

Впоследствии Гитлер утверждал, что он всё-таки исполнил свой долг и — пусть и не осенью 1909 года, но в феврале 1910-го — явился на призывной пункт в венскую ратушу. Однако городской чиновник отправил его становиться на учёт по месту регистрации, в район Бригиттенау. Там я попросил дозволения стать новобранцем в Вене, подписал какой-то протокол или ходатайство, заплатил одну крону и больше никогда об этом не слышал [1502] Jäckel / Kuhn, 54, письмо из Мюнхена от 21.01.1914 в линцский магистрат. Данные подтверждены в ходе проверки, проведённой Венским федеральным управлением полиции по запросу Федерального ведомства канцлера от 13.03.1932; KoblenzBA, NS 26/18. .

Проверить подлинность этого утверждения невозможно, упомянутый протокол так никогда и не всплыл, Гитлера из Вены в армию не призывали. По собственной инициативе он ни в 1911-м, ни в 1912 году не явился на обязательное переосвидетельствование. Однако всё это время, более трёх лет, он был официально зарегистрирован в мужском общежитии, и государственным органам при желании не составило бы труда его найти.

Гитлер не собирался нести военную службу в Австро-Венгрии, это подтверждают и его планы отъезда за границу. Пока его останавливало лишь отсутствие средств: свою долю отцовского наследства, в которой он крайне нуждался, он мог получить только по достижении двадцати четырёх лет, после 20 апреля 1913 года.

Гитлер пребывал в предотъездном настроении задолго до этой даты. Активно изучал историю мюнхенской архитектуры, восторженно рассуждал о Германии (уже в 1910 году — в разговорах с Ханишем и Нойманом, в 1912 году — с анонимом из Брюнна), особенно о Мюнхене, который позже назовёт самым немецким из немецких городов . Именно туда он и хотел отправиться [1503] Hitler, Reden, Bd. III, Teil 2, 150. Мюнхен, 03.04.1929. .

Аноним пишет: «Об этом городе он всегда говорил восторженно, не забывая упомянуть прекрасные галереи, пивные, редьку и так далее» . А об Австрии отзывался весьма пренебрежительно: «Здесь только и знают, что душить таланты из зависти и бюрократизма. Стоит появиться новому таланту, как австрийская административная плесень тут же его задушит. Одарённому человеку в Австрии чинят препятствия, вгоняют в нужду. Все австрийские гении, все изобретатели удостаивались признания лишь за рубежом, там их уважали и ценили. А в Австрии — Гитлер именовал её не иначе как монастырской империей — всех интересуют только связи и благородство происхождения» . «Монастырской империей» называли страну антиклерикалы, шёнерианцы также часто использовали это выражение [1504] Например, AdT, 227, март 1908 г., «Aus dem Schuldbuche des Zölibats». В оригинале — «Klösterreich», что выражает негативное отношение к засилью католицизма; здесь можно увидеть соединение слов «Klöster» (монастыри) и «Reich» (империя), либо слияние слова «Klöster» (монастыри) с немецким названием Австрии (Österreich). .

Зато Гитлер хвалил, по словам анонима, «американскую свободу конкуренции» и «северогерманскую аккуратность». И постоянно сетовал: Как бы мне побыстрее раздобыть одежду получше. Не могу дождаться, когда, наконец, отряхну с ног моих пыль этой страны, тем более, что мне скоро придётся идти на освидетельствование. А я ни в коем случае не хочу служить в австрийской армии.

Гитлер живёт в ожидании отъезда. В это самое время в общежитие вселяется (по данным отдела регистрации — 4 февраля 1913 года) Рудольф Хойслер, 19-летний ученик аптекаря, выходец из буржуазной среды, уроженец Вены. Отец его — главный комиссар таможни в Зиверинге, старший брат учится в университете, а Рудольф в семье — заблудшая овца. Из школы его исключили за хулиганство, а в день восемнадцатилетия деспот-отец выгнал его из дома. С тех пор Рудольф скитался по разным венским приютам [1505] Wien StLA, свидетельства о регистрации по месту жительства Хойслера. Рассказы Хойслера цитируются в изложении его дочери Марианны Копплер при разговоре с автором книги 21.01.1996. Автор выражает благодарность проф. д-ру Петеру Чендесу за помощь в розыске дочери Хойслера. .

В читальне общежития на Мельдеманштрассе он знакомится с Гитлером, тот старше на четыре года. Нового знакомого Хойслер позже опишет так: спокойный, прилежный и старомодно одетый. Гитлер, как всегда, сидел над своими рисунками. Хойслер тоже любил рисовать, они разговорились. Вскоре старший берёт младшего под опеку, ведь тот ко всему прочему близорук и носит пенсне с толстыми стёклами. Гитлер, которого подопечный вскоре стал звать «Ади», сочувствует «Руди», чья история кажется ему похожей на его собственную. Ведь Хойслеру довелось испытать на себе власть строгого авторитарного отца, служившего таможенным чиновником, как и Алоис Гитлер.

Хойслер тоже очень привязан к матери. Поскольку отец отказал ему от дома, он навещает мать тайком, в отсутствие отца. Ида Хойслер зажигает для сына свет в одном из окошек: это сигнал, что путь свободен. Она следит, чтобы у сына было всё необходимое, в первую очередь — еда и бельё.

Вскоре Хойслер приводит друга Ади в родительский дом на улице Зоммергассе в районе Деблинг, знакомит с матерью и с младшими братьями и сёстрами. Ида Хойслер, пятидесяти лет, образованная, уверенная в себе женщина из хорошей семьи, рада, что у её непутёвого сына появился хорошо воспитанный старший товарищ. Она доверяет Гитлеру, поощряет их дружбу. Она щедро угощает Гитлера, столь явно испытывающего нужду, обеспечивает необходимым также и его. Милли, 17-летняя сестра Хойслера, вскоре влюбилась в Ади. А тому нравились уют и чистота, буржуазная атмосфера у Хойслеров, которая напоминала ему родительский дом на Блютенгассе в Линце. Главу семейства он никогда не видел.