Бригитта Хаманн - Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности

Чтобы послушать любимого Вагнера, Гитлер готов ходить даже в «Фольксопер» — «Народную оперу», хотя ему не нравится здание, весьма прозаическое, в стиле «новой деловитости» , а также скучный, без изюминки, интерьер, и постановки здесь такие же — пустые и прозаические . Кубичек вспоминает: «Адольф называл этот театр «народной столовой»» [284] Kubizek, 233. . Но здесь они могли себе позволить даже сидячие места. Самое дешёвое место на втором ярусе стоило всего полторы кроны (меньше, чем самое дешёвое стоячее место в Придворной опере).

Кубичек пишет: «Для Гитлера посещение оперы имело иной смысл, чем для всех остальных; слушая Вагнера, он пребывал в особом состоянии, он забывал себя и мир вокруг и переносился в мистическую страну грёз, это было ему необходимо, чтобы обуздать свою взрывную натуру» [285] Kubizek, 233. .

Гитлер изучал творчество и биографию Вагнера «с невероятным упорством и последовательностью», «с бьющимся сердцем». Он прочитал всё написанное о мастере и всё, что вышло из-под его пера, «как будто Вагнер мог стать частью его существа». «Порой Адольф… декламировал мне наизусть письма или записи Рихарда Вагнера или его сочинения, например, «Произведение искусства будущего» или «Искусство и революция»» [286] Kubizek, 101. . Мировоззренчески и политически Вагнер тоже становится идеалом для молодого Гитлера.

В Вене я был так беден, что мог позволить себе ходить только на самые лучшие постановки, «Тристана» я прослушал тогда раз тридцать или сорок раз в самом лучшем исполнении, ещё я ходил на Верди и на другие избранные спектакли, ерунда меня не интересовала [287] Monologe, 294. 22./23.02.1942. .

При всей его экономности столь частые визиты в оперу в первые венские месяцы были Гитлеру не по карману. Билет на стоячее место в партере стоил две кроны, на особые представления (например, на выступление Энрико Карузо или на премьеру) — целых четыре кроны. Со стоячего места в партере, под императорской ложей, всё было великолепно видно и слышно, эти места пользовалось большим спросом, за билетами по много часов стояли в очереди. Как пишет Кубичек, ради оперы Вагнера, которая длилась пять часов, им приходилось отстоять три часа под аркадами (то есть снаружи), а потом ещё два часа в коридоре оперы, чтобы добыть в кассе билет на хорошее место.

В ту эпоху стоячий партер делился на две части бронзовыми перилами: одна половина мест предназначалась для гражданских лиц, вторая для военных. Женщинам и девушкам вход был запрещён, и это, по словам Кубичека, «Адольф весьма приветствовал». Военные, которые «приходили в Придворную оперу не столько ради музыки, сколько ради того, чтобы показаться в обществе» , платили за место всего десять геллеров. «Это приводило Адольфа в неистовство», особенно потому, что сторона для военных — в отличие от стороны для гражданских — обычно оставалась полупустой [288] Kubizek, 230f. .

Более дешёвые стоячие места на третьем и на четвёртом ярусах (1 крона 60 геллеров и 1 крона 20 геллеров соответственно) молодой Гитлер, как пишет Кубичек, не признавал: там и акустика, и обзор были намного хуже, чем в партере. А главное и самое ужасное — туда пускали дам, что Гитлера не устраивало.

Чтобы не тратиться на гардероб, молодые люди оставляют пальто и шляпы дома и мёрзнут, стоя в очереди. Им приходится уходить из театра ровно в 21.45, чтобы добраться до Штумпергассе до 22.00, когда двери дома запирались на ночь; в те времена в Вене у жильцов не было ключей от входной двери дома, и приди они позже, пришлось бы заплатить привратнику по 20 геллеров [289] Кубичек пишет, что «на улицах Вены каждый вечер можно было наблюдать одну и ту же картину: прохожие пускались бежать, чтобы успеть попасть в дом до десяти вечера» ; Linz OOLA, материалы по Етцингеру, Kubizek, 1. Fassung, 19. . Финал оперы, который им не удалось дослушать, Кубичек потом исполнял дома на рояле [290] Kubizek, 232. .

В конце 1907 года Густав Малер после десяти лет работы ушёл с поста директора императорско-королевской Придворной оперы. Устав от интриг и антисемитизма, Малер решил покинуть Вену и принял предложение Метрополитен-опера в Нью-Йорке. В связи с этим крайне ухудшилось и положение сподвижника Малера — «модерниста» Альфреда Роллера. Роллер в письме к Иоганне Мотлох пишет, что «вследствие ухода Малера работать стало весьма неприятно, условия работы сильно изменились. Директор фон Вейнгартнер, правда, обращается со мной прямо-таки превосходно, но косный чиновничий народец часто усложняет жизнь. Сейчас, конечно, самая напряжённая ситуация» [291] München HZ, F 19/19. .

25 февраля 1908 года состоялся первый спектакль в постановке Роллера при директоре Вейнгартнере: «Долина», опера Эжена д'Альбера, пианиста-виртуоза и ученика Ференца Листа, по либретто Рудольфа Лотара, сотрудника газеты «Нойе Фрайе Прессе». Годом ранее премьера прошла в Берлине, а теперь оперу впервые представили в Вене.

Рецензии венских газет в отношении либретто и музыки были сдержанными. Противопоставление горных вершин и долины показалось наивным: «Выше снеговой линии живут добродетельные, наивные и набожные люди, внизу, в долине — исключительно грязь, право первой ночи и насмешливые хоры» . Кантилена у д'Альбера «немного скудная, и вообще фантазия у него от природы не слишком богатая, к тому же он экономен в средствах. Музыка достаточно простая, частью традиционная, порой обычная. В весёлых сценах заметно влияние оперетты, трагическим сценам недостаёт истинного пафоса» .

Однако дирижёр Франц Шальк и исполнители, особенно Эрик Шмедес в роли Педро, как и декорации Роллера, заслужили похвалы. Один из критиков писал: «Инсценировка и исполнение несравненны, опера поднялась благодаря им на необычайную высоту, у неё буквально выросли крылья, воздействие на публику оказалось невероятным. И я с удовольствиям присоединился к овациям в финале» [292] IWEB, 26.02.1908. .

Уже будучи «фюрером Великой Германии» Гитлер отличал оперу «Долина». Во всяком случае, он пожелал, чтобы 27 октября 1938 года, во время официального визита в Венскую государственную оперу исполнили именно её. Дирижёр Ганс Кнаппертсбуш и филармонический оркестр удивились: они рассчитывали на Вагнера, никто не ожидал, что Гитлер захочет увидеть старую постановку Голлера 1908 года. Профессор Отто Штрассер, который в тот вечер играл в оркестре, рассказал автору книги, что Кнаппертсбуш без всякого удовольствия и должной концентрации дирижировал немилой ему оперой для немилого почётного гостя.

Очевидно, воспоминания Гитлера о премьере в 1908 году, когда дирижировал Шальк, были гораздо лучше, чем впечатление от возобновленной постановки. Следующее критическое высказывание о дирижёре, вероятно, связано именно с этим спектаклем: «Чистое наказание — слушать, как дирижирует Кнаппертсбуш» [293] Picker, 251, Berghof 30.04.1942, об этом же рассказывал автору проф. Отто Страссер в 1994 г. .