Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

Похоже, думают, что можно ограничиться цыканьем.

Большой ажиотаж в зале Госдумы вызвал рассказ о том, что первый вице-премьер Виктор Зубков регулярно присылает премьеру Путину сливки, кефир и творог с отечественных ферм. Интерес к этой теме, без сомнения, усугублялся тем, что депутаты уже несколько часов сидели в зале некормленые.

Стало заметно, что Владимир Путин даже немного осип и что Борис Грызлов аплодировал ему неприлично долго — так, что все остальные, и даже его товарищи по партии, уже прекратили это и сели на места. До этого, когда премьер закончил, встал весь зал, и можно сказать, в едином порыве — прежде всего, по-моему, для того, чтобы размять ноги после трехчасового сидения в креслах.

Владимир Путин появился в зале заседаний Госдумы сразу после отчета Бориса Грызлова. Раздались аплодисменты. Хлопала и встала та часть зала, которая была заполнена депутатами «Единой России» и ЛДПР. У «Справедливой России» и КПРФ при появлении Владимира Путина опустились руки и подкосились ноги.

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов, по поводу активности которого на встрече президента с лидерами думских фракций были очень энергичные прогнозы, напротив, был, особенно поначалу, тих и даже приветлив. Он призвал к ответу всех провинившихся в трагедии в Крымске (в конце концов, членов КПРФ среди чиновников нет. — А. К.) и отметил, что новый бюджет наконец-то формируется так, как он призывал много лет: приоритетами будут образование, здравоохранение, культура и высокие технологии (правда, не сказал, какая цена на нефть и газ позволит исполнить этот бюджет)…

Закон о партиях Геннадий Зюганов признал развалившим политическую систему:

— Под такой порог где даже 500 человек собрать? — сердито сказал он. — Каждый человек под контролем! На такое количество людей легче давить поодиночке! И будут давить!

Неожиданно Геннадий Зюганов признал, что он пострадал за клевету, когда сказал, что «криминал берет верх». Криминал против этого утверждения, видимо, не возражал, а вот те, над кем он одержал было верх, видимо, оказались против, и Геннадий Зюганов через суд заплатил 450 тыс. руб. и потом еще 400 тыс. руб.

— Свиноводческий комплекс вам поможет их уплатить, — успокоил его президент.

— За клевету, — продолжил Геннадий Зюганов, — чуть не 5 миллионов (рублей. — А. К.) теперь берут. А перед вами экземпляр, которого уже оштрафовали за это.

Очевидно, свиноводческие термины задели его за живое — как тех свиноматок колюще-режущие предметы на его показательной ферме.

— Вы не экземпляр, — снова успокоил его Владимир Путин. — Вы наш товарищ.

Вице-спикер Госдумы и секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов, сидевший за столом, недоверчиво улыбнулся, а Владимир Жириновский даже демонстративно отодвинулся от Геннадия Зюганова, рядом с которым сидел, словно уловил некий запах.

Елена Драпеко из фракции «Справедливая Россия» попросила Владимира Путина «дать личную оценку астраханскому беспределу».

Член «Справедливой России» Олег Шеин после выборов 4 марта, как известно, объявил бессрочную голодовку в знак протеста против нарушений на выборах мэра Астрахани. Это случилось 16 марта. Олег Шеин голодает до сих пор, «Справедливая Россия» итоги выборов не признает; только что партия получила видеозаписи со всех 200 избирательных участков Астрахани и намерена теперь подать в суд для отмены результатов выборов.

Впрочем, Владимир Путин личную оценку сначала давать не стал. Безличная заключалась в том, что «у председателя правительства и у президента нет права отменять результаты выборов. Я на этот процесс не могу повлиять».

Правда, через некоторое время Владимир Путин вспомнил, что его просили выразить именно личное мнение. Но лучше бы он не вспоминал. Тогда, может, фракция «Справедливой России» и не вышла бы в полном составе из зала заседаний.

— Насколько мне известно, — сказал премьер, — ваш коллега Шеин голодовку начал, а в суд не обращался до сих пор. Честно говоря, даже странновато как-то. Зачем голодать, может, суд еще и разберется и все согласятся с результатами этого разбирательства? Мне кажется, надо в суд обратиться!.. Честно говоря, я не знаю деталей, откровенно вам говорю!

Премьер пожал плечами и посмотрел в глаза Сергею Миронову:

— Сегодня с утра смотрел новостной блок… не помню, по какому каналу… видел, что прокурор выступал астраханский. Вот он заявил о том, что они рассмотрели жалобы, нашли нарушения, но считают, что эти нарушения не являются существенными и не должны вести к отмене, но окончательное решение должен принять суд. Повторяю еще раз: это инстанция, с решением которой мы все должны будем согласиться.

Говоря об астраханском прокуроре, премьер словно имел в виду: «Ну не хотел я об этом… Сами вытянули из меня!.. Ну вот теперь и получите! А могли бы миром разойтись…»

Миром не получилось. Сергей Миронов, у которого был отключен микрофон, встал со своего места и сказал премьеру:

— Как же так! Но ведь люди же умирают!

В телетрансляции этой фразы не было слышно, но все в зале ее услышали.

— Коллеги! — обратился к членам фракции Сергей Миронов. — Встаем, пошли!..

Куда они пошли, наверное, не было ясно пока что и самому Сергею Миронову. Но главное, откуда они пошли.

Владимир Путин со сдержанным энтузиазмом отнесся к просьбе военных летчиков увеличить срок службы на пять лет, до сорока пяти. Свое согласие президент мотивировал в том числе тем, что «демографические проблемы в стране еще далеко не решены». А министр обороны Анатолий Сердюков уже добавлял, что поправки насчет пяти лет уже внесены в Госдуму. То есть военные действовали, как обычно, слаженно.

— Я думаю, — сказал президент, — что Госдума возражать не будет (и в данном случае выступил как ее главнокомандующий. — А. К.).

Не для того же ее, в самом деле, выбирали, чтобы она возражала.

Сенатор Вадим Тюльпанов интересовался, можно ли из федерального бюджета профинансировать строительство метро в Санкт-Петербурге. Другой сенатор, Максим Кавджарадзе, возмущался идеей отменить сухой закон для водителей.

— Для меня это неактуально, — признался Владимир Путин. — Я завязал.

В другой раз это известие стало бы новостью дня или даже недели. Этим обстоятельством объяснили бы многие поступки Владимира Путина последнего времени. И главным вопросом стал бы: когда это он завязал?

А теперь слова его остались почти незамеченными. Отреагировал на них только Максим Кавджарадзе.

— И я завязал! — обрадовался он.

Ему, таким образом, нельзя участвовать в обсуждении поправок: это, как говорится, конфликт интересов.