Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

Полицейский Дмитрий Зацепин предложил упростить процедуру оформления мелких ДТП и увеличить лимит страхования по ОСАГО.

— До 50 тысяч повысить? — заинтересовался премьер.

— До 70 тысяч желательно, — сказал полицейский. — А упростить процедуру надо. Водители сами могут оформлять ДТП на месте, только не пользуются этим. Боятся. Им кажется, что это сложно. А это просто. В автошколе этому надо учить.

— Дмитрий Анатольевич, мне нравится то, что вы говорите! — произнес премьер фразу, от которой воздерживался несколько лет.

Владимир Путин (уже опять президент) встретился с вице-премьерами и помощниками президента, чтобы обсудить с ними доработанные планы министерств. Председателя правительства Дмитрия Медведева на заседании не было. Это выглядело на первый взгляд странно. Позже на вопрос, где Дмитрий Медведев, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков исчерпывающе ответил: «Он дома».

Вскоре после начала совещания стало ясно почему.

Поначалу предполагалось, что вице-премьеры прокомментируют уточненные и дополненные издания планов ведомств, работу которых они курируют, но до этого не дошло. Господин Путин ознакомился с этими планами до начала заседания. И они ему не понравились.

Планы он попросил скорректировать, как известно, с учетом своих майских указов, поэтому, видимо, сам и проверял теперь эту корректировку.

— Планы представлены, — единственное, с чем согласился Владимир Путин. — И вот еще вчера вечером и сегодня с утра я с ними знакомился в предварительном порядке… Качество, содержание документов, к сожалению, пока не отвечает поставленным требованиям. Поэтому предлагаю министерствам дополнительно, скажем — в течение двух-трех недель доработать эти планы.

Теперь и без пояснения стало понятно, почему здесь нет Дмитрия Медведева: с одной стороны, если господин Путин завернул министерствам их планы, то зачем председателю правительства и приезжать — только для того, чтобы выслушать про неуд? С другой — очевидно, Владимир Путин не хотел, чтобы Дмитрий Медведев ассоциировался с этим неудом и с назревавшей в связи с ним «раздачей».

Да вряд ли этого хотел и сам Дмитрий Медведев…

В конце концов, сам Владимир Путин, когда был председателем правительства, тоже предпочитал не появляться на встречах президента Дмитрия Медведева с членами правительства.

Себе дороже.

Отвечая на вопрос Кирилла Клейменова, одобряет ли президент Путин действия правительства, последний неожиданно резко высказался по поводу этого правительства:

— Но пока особых мер-то и не было.

Наверное, он имел в виду, что меры пока только намечаются. Но прозвучало это совершенно иначе: что правительство бездействует.

Тут последовал вопрос Павла Захарченко из Белгорода, жаждавшего крови, то есть скорейшей отставки правительства.

Безусловно, президент готовился к ответу на этот вопрос.

Выяснилось, что «правительство не работает еще и года».

— Года не прошло!.. — еще раз воскликнул Владимир Путин. — Люди года не проработали! Конечно, претензий наверняка и за это время накопилось немало, но нужно дать людям реализовать себя или понять, что кто-то не в состоянии этого делать, но за год это невозможно.

Очевидно, это возможно за два.

Дмитрий Медведев достаточно подробно объяснил принципы реорганизации космической отрасли и при этом, глядя в глаза Владимиру Путину, два раза с перерывом в минуту сообщил ему, что эти предложения «должны быть утверждены президентом». Складывалось впечатление, что кроме них и журналистов в рабочем кабинете Владимира Путина незримо присутствует кто-то третий.

Когда батискаф с президентом погрузился на дно Черного моря, между ними состоялся следующий разговор (Дмитрий Медведев был на связи в катере):

— Владимир Владимирович, привет! Это Медведев!

— Ой, и вы здесь! — раздалось со дна. — Здесь столько объектов разбросано! (То есть аппетит при виде амфор все-таки разыгрался. — А. К.) Очень хорошо видно!..

— Это очень интересно! — воскликнул Дмитрий Медведев. — Мы вас дождемся и по вашим следам пойдем!

— Хороших идей много, — признал Владимир Путин. — Но мало легкореализуемых.

По крайней мере, это ему было ясно.

Он даже вспомнил, что в Советском Союзе хотели построить коммунизм, но оказалось легче и дешевле провести Олимпиаду-80.

В этом смысле в Российской Федерации хотели построить капитализм, но, видимо, оказалось легче провести Олимпиаду-2014.

Владимир Путин, говоря о перспективах Общероссийского народного фронта (и страны в целом) после президентских выборов, нашел место для очередного афоризма:

— Еще раз хочу сказать, что мы будем обобщать все предложения, даже подчас несовместимые.

Еще можно попытаться объять необъятное.

— Есть, конечно, еще проблемы, но до 1 января мы их устраним, — рассказывал Владимир Путин о работе над Соглашением о Евразийском Союзе. — Например, перечень изъятий. Нужно работать над изъятием изъятий.

Но чтобы изъять изъятия, нужно понять понятия, найти компромиссные компромиссы. И тогда решение решится.

Президент России Владимир Путин в Имеретинской долине встретился с руководителями олимпийской стройки. Он не скрывал своей озабоченности насчет соблюдения сроков строительства.

— Пресса уйдет, — сказал он, — и я вам скажу, к чему буду приравнивать срыв стройки. Чтоб никого не пугать… Но вам скажу! Ведь знаю вас много-много лет!

Похоже, как раз по этой причине многие в зале и испугались.

В принципе и так понятно, к чему будет приравнен срыв строительства — к предательству, а это в ситуации с Владимиром Путиным хуже, чем банальный расстрел без суда и следствия.

Президент предупредил думцев, видимо, имея в виду дискуссию, которая была накануне в правительстве, насчет того, что все предвыборные социальные обещания будут исполнены:

— Прошу вас при выработке нового бюджета не впадать ни в какой популизм, — предупредил он.

Видимо, это позволено только ему самому.

— Пообещать и раздать, — продолжил он, — это не лучшее для страны. — Важно, чтобы это не привело к ее развалу.

Владимир Путин терпеливо, казалось, убеждал в этом самого себя. Это оказалось, похоже, не так уж трудно, так как президентские и парламентские выборы закончились.

Верховный главнокомандующий обратился с просьбой к премьер-министру лично проконтролировать работу по единой ценовой политике в отношении продукции военного назначения: