Андрей Колесников - Путин. Стерх всякой меры

— Нам до сих пор не удается выйти на единое понимание того, как строится цена в ОПК. Все, что сделано в этой части, и все контракты, которые подписаны, подписывались в ручном режиме… Мы об этом хорошо знаем. Но это же не работа! Во всяком случае, не системная работа!

До сих пор он эту работу выполнял, будучи премьер-министром, сам. Иначе откуда бы он это так хорошо знал?

Совещание Госсовета по земельному вопросу набирало ход, как вдруг произошло беспрецедентное. Владимир Путин заявил, что выступать больше не надо (то есть из записавшихся семерых выступили трое, а слышать предложения остальных собравшихся он больше не хочет), что совещание закончено и что всем раздали перечень поручений по этому вопросу, а если кто-то хочет что-то добавить, то пусть передает свои предложения в администрацию президента.

Там, мол, люди-то не глупее вас сидят, разберутся и решат.

А так — чего и в самом деле время-то терять?

Такая дальновидность (или дальнозоркость), видимо, раньше шестидесяти не приходит.

Член клуба «Валдай» Петр Дуткевич из Канады предложил подискутировать по поводу качества управления как на низшем уровне, так и на высшем.

— Ну, у меня-то все нормально! — засмеялся Владимир Путин.

И в этой шутке для него не было и доли шутки.

Владимир Путин рассказал, как «одна очень приятная во всех отношениях дама, действительно приятная, сказала ему на одной конференции на Западе, что Россия слишком жестоко действует на Кавказе и вообще не может навести порядок на своей территории». «Как же, — спросил ее господин Путин, — мы можем обеспечить порядок, если вы считаете наши методы избыточно жестокими?» «Я не знаю», — ответила она, по словам президента.

— Когда никто не знает, как решить, кто-то должен взять на себя ответственность, — заключил он.

Выяснилось, что Владимир Путин рассказал эту историю с моралью только для того, чтобы произнести последнюю фразу:

— Так что вы на меня, если что, не обижайтесь тоже.

Президент Путин рассказал собравшимся на заседание президиума Госсовета по развитию Дальнего Востока и Забайкальского края то, что они и так, видимо, хорошо знали: что должна быть разработана государственная программа развития Дальнего Востока и Забайкалья до 2025 года, но что на самом деле ее до сих пор не существует.

— Поручение до сих пор не исполнено, — констатировал президент, впрочем, без особого, кажется, сожаления: он, похоже, давно привык к этому.

— Но оно должно быть исполнено, — сказал он, и тоже, видимо, по привычке. — Чтоб нам не ссориться в нашем узком кругу…

Все по привычке согласились.

Владимир Путин одним пожатием плеч («Согласен…») вернул выборы в Госдуму по одномандатным округам (что это будут за округа, он, вероятно, определит одним движением руки).

И судя по его настроению (а исход любого дела зависит, кажется, прежде всего от этого), вскоре будут восстановлены в правах избирательные блоки.

Похоже, Владимир Путин и в самом деле решил превратить воздвигнутую им когда-то вертикаль в горизонталь (если настроение не переменится), отдавая себе отчет в том, что никому, кроме себя, не может доверить разрушение того, что сам с такой любовью создавал.

— Знаете, можно сколько угодно спорить и ругаться по поводу так называемого «ручного способа управления». Хорошо, давайте не в ручном. Давайте будем делать это системно, но тогда давайте такую систему вводить, которая эффективно работает, — настаивал на совещании с правительством по экономическим вопросам Владимир Путин.

Еще через пару минут выяснилось, что и он, и правительство временами вводят себя в блуд. Господин Путин проиллюстрировал эту беду конкретным примером:

— Мы недавно разбирали итоги реализации программы по расселению аварийного жилья. Заранее всем было видно, что там концы с концами не сходятся, а принцип справедливости явно упущен. Программу, тем не менее, приняли и, прямо скажем, по всем регионам прошлись, заставили их подписать и буквально через месяц констатировали, что она невозможна к исполнению. Зачем принимать такие документы? Понимаете, мы сами себя обманываем, в блуд вводим и дискредитируем свою собственную работу!

Так что, если кто-то захочет ввести себя в блуд, один проверенный механизм уже точно есть…

Еще примерно полчаса совещание продолжалось в закрытом режиме. Ничего нового по сравнению с тем, что уже было сказано, Владимир Путин не произнес, хотя и говорил более резко — прежде всего о том самом ручном управлении и о системе, которую надо выстраивать немедленно, если кто-то хочет управлять страной по ней.

Тут-то и выяснилось, что, пока такой системы нет, Владимир Путин намерен взять управление правительством в свои руки.

— Реализация указов (президента России. — А. К.), — заявил Владимир Путин, — это не какой-то довесок к текущим задачам правительства. Я хочу предостеречь от подобного факультативного, поверхностного подхода. Указы — это и есть стратегическая основа и база для работы всей системы власти. И надеюсь, что мы все вместе, и я в особенности, будем самым строгим образом следить за выполнением этих задач.

До сих пор он не говорил такого: «я в особенности». Видимо, считает, что пришло время сказать.

То есть теперь правительство будет работать не по своим планам, а по майским указам Владимира Путина, и для каждого министра часом икс станет встреча с президентом в конце года.

Членов кабинета министров ждет не система, а именно ручное управление. И управлять правительством теперь намерен Владимир Путин.

И это гораздо серьезней, чем отставка одного или двух министров.

Это вотум недоверия правительству, который вынес Владимир Путин.

Некоторое время спустя Владимир Путин объяснял, почему страна на самом деле все же не находится у него в ручном управлении. То есть поборолся с самыми железобетонными приметами его власти:

— Ошибаетесь в том, что в большей степени вопросы управления выходят на главу государства. Выходят вопросы, которые находятся так или иначе в поле зрения общественности. И складывается впечатление, что все, что у нас происходит, происходит исключительно в ручном управлении… Я четыре года работал председателем правительства. Самая гнусная работа, которая у нас есть, — это работа председателя правительства. Это тяжелейший ежедневный труд, как будто находишься под водопадом, просто катится постоянно, не переставая… И контролировать все, что происходит, невозможно, нужно создавать машину, которая бы работала. Она и есть, она и работает.

Владимир Путин не стал говорить, что именно когда он работал премьером и когда в 2008 году эту машину вдруг подозрительно легко разнесло на мелкие кусочки, именно он занялся ручным управлением и с тех пор, видимо, от души считает эту работу «гнусной».