Александр Казанцев - Мёртвая зыбь

Протодьяконов занимал небольшую двухкомнатную квартиру, явно тесную для него с семьей. Герловин уже был там. И они вчетвером уселись у журнального столика в кабинете профессора в проходной комнате.

Званцев обратил внимание на объемный макет, подвешенный к верхней люстре. Профессор, заметив заинтересованный взгляд Званцева, объяснил что это электронная оболочка атома железа.

— Это одна из сложных моделей. Мы с Ильей Львовичем рассуждали, как должна выглядеть самая простая и самая распространенная.

— Скорее всего, воды. Вернее ее составляющих — кислорода или водорода, — предположил Званцев.

— По простоте — водород, — дополнил отца Олег.

— Вы почти угадали, Александр Петрович и Олег Александрович, — вмешался Герловин. — Однако не один водород, а соединенный с антиводородом — квант вакуума.

— Вакуума? — переспросил Званцев.

— Раньше его называли эфиром, — вступил Протодьяконов. — Этаким веществом без массы, плотности, абсолютно проницаемым, но необычайно упругим.

— Назовем это межзвездной субстанцией, заполняющей всю Вселенную, в которой редкими островками вкраплены космические тела, звезды и планеты около некоторых из них. Сама же эта субстанция материальна, и обладает странными, как оказалось, свойствами, которые назвал Михаил Михайлович.

— К ним надо добавить необъяснимую способность передавать электромагнитные сигналы со скоростью света, чем определяется его абсолютная прозрачность, — дополнил Протодьяконов.

— Все объясняется предположением, что квант вакуума — это слипшиеся в аннигиляции частицы вещества и антитвещества, скорее всего, водорода и антитводорода. Они взаимно компенсируют физические свойства друг друга, неощутимы, как физическое тело, и абсолютно проницаемы. Масса их находится в скрытом состоянии и обнаружится, если приложением энергии разъединить соединившиеся во время аннигиляции атомы. Основа всего сущего это ЗАКОН СОХРАНЕНИЯ И РАЗВИТИЯ. Ничто не исчезает бесследно и все, что существует, развивается в движении.

— Значит, при возникновении Вселенной на аннигиляцию затрачена непостижимая энергия, — заметил Званцев.

— Но энергия связи кольцевых токов в десять в тридцать седьмой степени раз больше аннигиляционной, — сообщил Герловин.

— Но это уже вакуумная энергия! — воскликнул Званцев. — И она выделится, если суметь разорвать ваши кольца.

— Никогда об этом не думал, но это действительно вытекает из моей теории. Спасибо вам, Александр Петрович. Пока не представляю, как это можно сделать.

— Стоит подумать о магнитном воздействии с помощью резонанса, который способен разрушать устойчивую систему.

— А может быть, не следует думать в этом направлении, как сделал лорд Резерфорд в отношении открытой им атомной энергии? Он напрасно уверял, что она не имеет практического значения.

— Вакуумная энергия имеет практическое значение для звездных рейсов. Квантов вакуума вокруг звездолета без числа, — убеждал Званцев.

— Но понадобится инертная масса выброса реактивных устройств, — напомнил Герловин.

— В одном кубическом сантиметре вакуума находится один атом свободного водорода. При огромной скорости звездолета эти атомы можно собирать в развернувшуюся на много километров воронку.

— Но для подводных лодок или кораблей никаких воронок не потребуется, и одного кванта вакуума хватит нам надолго, — вступил морской инженер.

— Вы раздвигаете мои горизонты. Я бесконечно благодарен вам, но, прошу меня простить — мое время истекло. Я не могу слишком поздно явиться к приютившим меня друзьям.

— Искренне сожалею, что квартира моя так тесна, не рассчитана на взрослых, женившихся и вышедших замуж детей, — говорил Протодьяконов, прощаясь с Герловиным.

— Олег отвезет вас, Илья Львович, в нашей машине и вернется за мной, если Михаил Михайлович не имеет ничего против.

— Что вы, Александр Петрович! Я рад побеседовать с вами, — радушно уверял Протодьяконов.

Проводив Герловина с Олегом, он вернулся в кабинет со словами:

— Какой редкий человек. Он совершает не меньший научный подвиг, чем Эйнштейн, но не имеет, в отличие от него, постоянного заработка патентоведа.

— Как? Его же представили нам как научного сотрудника Пулковской обсерватории.

— В том то и дело, что он работает там на общественных началах, не получая ни копейки. Он пишет, как мы слышали, статьи совместно с директором обсерватории, публикуя их тоже бесплатно в “Докладах”.

— Как же это может быть? Гениального Моцарта не на что было похоронить! Но это было у них, и тогда!..

— Что делать! И в нашем обществе есть изъяны и наш долг помогать Обществу, оказывая поддержку “академику безумных наук”. Я хотел просить вас совместно со мной принять участие в такой поддержке. Илья Львович постеснялся передать вам лично и делает это через меня. Вот в этой папке несколько его научно-фантастических рассказов, из которых вы возможно отберете для публикации в одном из созданных вами органов печати. Он выступает в литературе под псевдонимом Верин.

— Это его право. Я с удовольствием опубликую, вероятно, интересные по мысли произведения Ильи Львовича, большого ученого, которому быть академиком не только “безумных” наук. Более того, я напишу рассказ о нем и его теории для альманаха “На суше и на море” и гонорар будет переведен по праву ему, как автору теории. А пока передайте эту небольшую сумму на карманные расходы, как аванс в счет будущего гонорара.

— Признателен вам без меры. Я узнаю вас с еще одной стороны. Пока прочитал ваши последние романы и, если вас интересует мнение такого заурядного ученого, как я, то был бы рад побеседовать с вами о них.

— Назначьте день, и я приеду к вам.

— Тогда созвонимся.

И он стал рассказывать об электронных оболочках.

На этот раз Званцев с Протодьяконовым сидели в его кабинете вдвоем.

— Я не литературный критик, я рядовой читатель в профессорском звании, которое обязывает меня к внимательному и даже придирчивому чтению. Я не знаю, насколько вам будет интересно выслушать меня.

— Чрезвычайно интересно. Я ценю любое высказывание читателя о том, что написал.

— Как деятель техники, я, прежде всего, заинтересовался “Арктическим мостом”. В нем ново все, начиная с того, что тоннель не проходит под дном, а представляет собой плавающую трубу, удерживаемый тросами на якорях. Действительно “мост”, где сила тяжести действует вверх. И движение в нем поездов — не на колесах, а на магнитной подушке. А как двигаться без колес?

— Я старался объяснить, что асинхронный мотор можно развернуть на плоскость, поменяв местами ротор и статор. Статором сделать вагон, куда подается трехфазный ток, а массивным ротором — неподвижный тоннель.