Александр Казанцев - Через бури

Дверь открылась, и в кабинет уверенно вошел невысокий человек с ярко выраженной кавказской наружностью, с усами, в длинной до полу кавалерийской шинели.

Павлуновский вскочил, Саша последовал его примеру. Сердце у него сжалось. «Сталин», — подумал он.

— Знакомьтесь, — по-военному вытянувшись, представил Павлуновский. — Главный механик Белорецкого металлургического комбината Званцев, стреляет с помощью электричества на любое расстояние. А это — самнарком, товарищ Орджоникидзе.

— Серго! — восторженно воскликнул Саша.

— Николай Константинович, — поправил Орджоникидзе, пожимая Званцеву руку.

Он заставил несколько раз перелететь снарядик через весь кабинет и испещрить своими метками дубовую панель, пока хозяин кабинета не взмолился:

— Товарищ нарком! Он же мне стены кабинета испортит.

— Ничего, казак! Твоя панель ничего не стоит по сравнению с тем, сколько ты выделишь на превращение этой деревяшки в грозное оружие будущего. Ну, уральский механик, ты, поди, в хоромах заводских живешь. С семьей?

— В особняке прежнего техперсонала. Пока один.

— Перевести его моим приказом на завод номер восемь имени Калинина, в Подлипки. Родители есть?

— В Омске. Отец и мать.

— Дать ему у Мирзаханова при заводе четырехкомнатную квартиру, лабораторию и двух помощников, одногоэлектрика, другого артиллериста. Выделить им там же по квартире. Кандидатуры есть?

— Электрик — Васильев Валентин Павлович с Белорецкого завода. Он модель эту делал. Баллистика нет.

Многие прохожие на площади Ногина и служащие, снующие у подъезда Наркомтяжпрома, были свидетелями того, как молодой человек с чемоданчикам вышел из Наркомата и, очевидно, ожидавшая его рыжая кудрявая девушка подбежала к нему с вопросом:

— Ну как?

— Победа, полная победа! Переведен на ваш завод. Получаю там лабораторию…

Не стесняясь окружающих, Инна бросилась Саше на шею, покрывая его лицо поцелуями:

— Как я счастлива! Как я счастлива! Wie glucklich ich bin!

К ним подошел шофер с подъехавшего «линкольна», в кожаной куртке и такой же фуражке:

— Извиняйте, ежели помешал. Вы и есть изобретатель? Мне сказали — увидишь молодого человека с чемоданчиком.

— Вы меня ищите? — удивился Саша.

— Я водитель машины наркома товарища Орджоникидзе. Мне приказано отвезти вас во Второй Дом обороны, к заместителю наркома товарищу Тухачевскому.

— Но я не один, — сказал Саша, глядя на Инну.

— Какой разговор! — воскликнул шофер. — С ветерком прокачу. Под золотым флагом проедем!

Он усадил Званцева рядом с собой, а Инну на заднее сиденье. Машина была открытая, ветер на ходу завладел ее волосами, и стало понятно, под каким золотым флагом шофер собирался ехать.

— Вы, товарищ изобретатель, когда вас машиной награждать будут, акромя «линкольна» никакой другой не берите. Зверь, а не машина.

Надо сказать по справедливости, что никто никогда Званцева за его изобретения машинами не награждал.

Второй Дом обороны выходил на Красную площадь. Инна осталась у памятника Минину и Пожарскому у многоглавого собора Василия Блаженного, а Саша вошел в подъезд, подсказанный ему шофером.

Пропуск ему уже был приготовлен, и дежурный офицер, узнав, что он здесь впервые, взялся проводить его до кабинета Тухачевского. Офицер открыл перед ним дверь в приемную. И первым, кого Званцев увидел, был легендарный герой Гражданской войны командарм Первой Конной Буденный. Он узнал его по портретам. Тот встал при появлении изобретателя.

— Проходите к Михаилу Николаевичу, он ждет вас. А я потом, — дружелюбно сказал он.

Сидевший за столом адъютант с четырьмя шпалами кивком подтвердил приглашение, и Саша вошел в кабинет того самого командующего Пятой армией, который разгромил Колчака. Тухачевский вышел из-за стола и пожал Саше руку. У него было красивое интеллигентное лицо. Никогда прежде не видел Званцев ни у кого такого количества орденов Красного Знамени на груди и ромбов в петлице.

— Что вы хотите мне показать?

— Неказистую модель электрического орудия, где снаряд сам включает разгоняющие его электромагнитные катушки. Поскольку скорость электрического тока равна скорости света, есть надежда так разогнать в электроорудии снаряд, чтобы он перелетел через океан.

— Ну, этого нам пока не нужно, но в запасе иметь полезно. У электропушки я вижу и другие преимущества. Она стреляет беззвучно? Не оставляет после выстрела дыма и обнаружить ее трудно.

— Вы видите, Михаил Николаевич, больше ее преимуществ, чем я.

— Однако, показывать модель будете вы. Прошу вас.

— Можно положить ее на ваш письменный стол? Это всего лишь деревянная трубка, обмотанная изолированной проволокой. И разрешите воспользоваться розеткой от настольной лампы.

— Пожалуйста, я сейчас освобожу для модели место, — и он стал убирать со стола карты, документы.

Званцев вставлял оголенные провода в розетку, а полководец поднес переданный ему снарядик к казенной части» деревянной трубки, но тот не вырвался из пальцев, а бессильно вывалился на стол.

— Фокус не удался, факир был пьян, — пошутил Тухачевский, чтобы поддержать обескураженного изобретателя.

— Очевидно, обрыв в катушке. Только что при товарище Орджоникидзе устройство стреляло. Я попробую исправить, — засуетился Саша.

— Не сомневаюсь, что стреляло, иначе он не направил бы вас ко мне. Электротехника — это наука о контактах. Попробуем поискать в местах сгиба.

— Я сейчас, сейчас, — бормотал Званцев, ощупывая катушку и чувствуя, что холодный пот выступил у него на лбу.

— Обрыв внутри катушки не исправить. Придется перемотать. Приедете еще раз. Позвоните, и я пришлю за вами машину.

— Она не должна отказать, Валентин, мой электрик, пропитал ее лаком.

— Тогда посмотрим включение, — предложил замнаркома и стал осматривать розетку. — Так и есть. Оголенный провод вывалился. Я сейчас исправлю.

— Осторожно, Михаил Николаевич! Вас может ударить электрическим током.

— Уже ударило, — отозвался Тухачевский, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

Какие же изуверские меры примут негодяи, заставляя прославленного полководца подписать «признания» и тем самым себе смертный приговор? Или он распознал истинную суть вождя и хотел спасти от него Родину? И отдал ей жизнь…

А тогда, проведя несколько бесшумных выстрелов, он с улыбкой сказал:

— Деревянная трубка да провода даже без вилки, а какие перспективы! Товарищ Орджоникидзе сообщил мне, что отозвал вас с Урала и дает вам лабораторию на восьмом заводе. Я буду приезжать к вам и следить за ходом работ.

Он проводил Званцева до приемной и сказал Буденному через открытую дверь:

— Ну как, Семен Михайлович, не оглушила вас наша артиллерийская канонада?