Анатолий Чернобаев - С винтовкой и пером

1 февраля 1917 года Тодорский вернулся «по выздоровлении от ран» в 24-й Сибирский стрелковый полк и вступил в командование 11-й ротой. Полк по-прежнему занимал боевые позиции в Восточной Галиции, в нескольких километрах от довоенной русской границы. Вскоре в бою у деревни Звыжин Александр был контужен, но остался в строю.

В начале марта до фронта докатились первые известия о революционных событиях в столице. В журнале военных действий 24-го Сибирского стрелкового полка появляется следующая запись: «4 марта. Из Петрограда долетают до нас какие-то неясные слухи. Газет нет. А в России не все благополучно. Видно, началось то, чего давно ждать нужно было» [10] ЦГВИА, ф. 3358, оп. 1, д. 106, л. 2. .

В результате победы Февральской революции самодержавие пало. В несколько дней Россия превратилась в демократическую буржуазную республику. Одной из основных причин быстрого краха деспотической монархии был переход на сторону восставших рабочих армии. Рабочие и крестьяне в солдатских мундирах, писал В. И. Ленин, братски подали руку рабочим и крестьянам без мундиров [11] См.: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 31, с. 60. .

Солдаты-фронтовики с восторгом встретили известие о революции. В полках и батареях 5-го Сибирского корпуса проходили многочисленные манифестации, митинги и собрания. 5 марта свержение самодержавия приветствовал выведенный в резерв 24-й Сибирский стрелковый полк [12] ЦГВИА, ф. 3358, оп. 1, д. 106, л. 2. .

С первых дней революции в армии началось размежевание между солдатами и офицерами. Штабс-капитан Тодорский относился к той лучшей части офицерства, которая примкнула к революции. Большинство же офицеров противилось стремлению солдат к миру и демократизации армии. Резкое сопротивление у них вызывало усилившееся на фронте братание солдат противоборствующих армий.

Нередко возникали острые столкновения солдат с офицерами. Так, 12 марта солдаты одной из батарей 5-го Сибирского корпуса арестовали за монархические высказывания двух офицеров. Бурные события произошли 13 марта в 87-м Сибирском полку. С негодованием встретили стрелки приказание снять красные банты. А когда командир полка не позволил вынести в строй красное знамя да еще пригрозил, что «за свободу придется пролить много крови», солдаты арестовали его и под конвоем отправили в Киев.

В это время на фронте стал известен приказ № 1 Петроградского Совета. Он предписывал во всех воинских частях немедленно выбрать комитеты из представителей от нижних чинов, а также избрать, где это еще не сделано, по одному представителю от рот в Совет рабочих депутатов. В политическом отношении войска подчинялись Совету и своим комитетам. Солдаты уравнивались в правах со всеми гражданами.

Приказ № 1 стал знаменем солдатского движения. С поразительной быстротой в действующей армии было создано почти 50 тысяч комитетов, а количество избранных в них солдат достигало 300 тысяч человек [13] См.: Голуб П. А. Большевики и армия в трех революциях, с. 129. . Правда, командным верхам армии и Временному правительству удалось навязать многим комитетам другую роль, чем та, что отводилась им приказом № 1. В комитеты всех ступеней вводились офицеры. Задачей комитетов объявлялось содействие командному составу в поднятии боеспособности армии, укрепление дисциплины, наблюдение за хозяйственной деятельностью, проведение культурно-просветительной работы. «Роль комитетов в деле устроения жизни армии на новых началах огромна, – писал в апреле 1917 года один из офицеров 24-го Сибирского полка. – Это своего рода отдушина, где все накапливающееся в отдельных ячейках полка разряжается» [14] ЦГВИА, ф. 3358, оп. 1, д. 106, л. 7. .

Тодорский не принимал участия в выборах первого состава полкового комитета: 13 марта он заболел и два месяца находился в госпитале. Однако от сослуживцев знал, что в комитет было избрано 26 человек, главным образом военные чиновники, писари, врачи. Большинство голосов в комитете принадлежало эсерам и меньшевикам. Они агитировали солдат за доверие Временному правительству, за доведение войны до победного конца, сопротивлялись демократизации армии. Знал Тодорский и о том, что с каждым днем усиливается недовольство солдат политикой соглашателей. О быстром росте сознательности стрелков свидетельствует изменение характера записей в журнале военных действий 24-го Сибирского полка за апрель-май 1917 г.

«2 апреля. Настроение у солдат очень хорошее. Никаких эксцессов в полку не было».

«8 апреля. Перед строем полка выступили члены Государственной думы князь Шаховской, Кузьмин и Макогон. Они поздравили солдат со свободой родины и призвали их к дружной работе, мощному удару по врагу. Энтузиазм неописуем. Членов долго качают и под несмолкаемое «ура!» несут в походную палатку, где их ждет скромный солдатский завтрак».

«9 апреля. Постепенно начинает докатываться до армии и производить свое губительное дело клич «долой войну». Сразу все под ногами зашаталось».

«22 апреля. Пропаганда Ленина, большевиков делает нас слабыми. Меры, принимаемые полковым комитетом, нельзя назвать удостаивающимися цели, а более радикальных мер принять нельзя».

«7 мая. Дисциплина сильно упала, причина – прокламации в духе Ленина...» [15] Там же, л. 6-10; д. 107, л. 2.

Доверие солдат к меньшевикам и эсерам неуклонно падало. Они все больше склонялись к позиции большевиков, призывающих к новой, социалистической революции, новой по своим коренным задачам, характеру и движущим силам. Один из организаторов большевистских сил на Юго-Западном фронте, М. Н. Коковихин вспоминал, что бурные политические события весны семнадцатого года безжалостно разбивали иллюзии, учили окопников определять партии не по их словам, а по делам. «Жизнь каждым своим шагом агитировала за нас. А мы, большевики, всеми силами старались содействовать этому» [16] Октябрь на фронте; Воспоминания. М., 1967, с. 150. .

Многие части Юго-Западного фронта, в том числе и 24-й Сибирский стрелковый полк, имели прямые связи с ЦК РСДРП (б). Большую работу среди солдат действующей армии вели Московский комитет большевиков и его военная организация. Росту политической сознательности солдатских масс способствовал приезд на фронт пополнений, сформированных в пролетарских центрах. Они несли с собой революционные настроения тыла, большевистские лозунги. Помощник комиссара 11-й армии меньшевик Чекотило с тревогой доносил Временному правительству: «Пополнения, особенно сибирские, московские, царицынские, – главная причина всех эксцессов».