Кевин Морер - Ликвидатор. Откровения оператора боевого дрона

Меня вдруг охватило острое чувство клаустрофобии, несмотря на то, что мы стояли на стояночной площадке. Пока я рассказывал Маллену о наших успехах, опустив всякое упоминание о проблемах со снабжением, его лицо оставалось непроницаемым.

Как гласит старая военная мудрость: никогда не превращай четырехзвездного генерала в своего ответственного исполнителя. Это значит, что не следует нарушать порядок подчиненности и выставлять свое грязное белье на обозрение больших начальников. Чтобы уладить какой-либо вопрос, люди такого типа просто звонят другим генералам. И после подобного звонка решение данного вопроса все равно навесят на тебя. Ни один генерал не любит, когда его ставят в неловкое положение звонками коллег, указывающих на недостатки в работе его подразделения.

Я не мог понять, что у Маллена на уме. По выражению его лица нельзя было судить, какое впечатление на него произвел мой рассказ. Под конец он остановился перед начальниками наших обслуживающих бригад.

— В чем вы испытываете самую большую трудность? — спросил адмирал.

На смене был Джим, один из моих лучших технических руководителей. Он был толковым малым. Молодой и энергичный, он часто творил чудеса с нашими потрепанными летательными аппаратами. Однако у него не было большого опыта общения с высшими офицерами, не говоря уже о председателе Объединенного комитета начальников штабов. Поэтому он бросил на меня взгляд, словно вопрос был адресован мне.

— Сэр… — начал я.

Маллен меня перебил.

— Не вы, — резко произнес он. — Я хочу услышать его мнение.

Он кивком головы указал на начальника технической бригады.

Джим метнул на меня вопрошающий взгляд. Я кивнул, с ужасом думая о том, что сейчас произойдет.

— Снабжение, сэр.

Он произнес это с широкой счастливой улыбкой. Джим не мог ее сдержать. Он всегда улыбался. Маллен снова перевел тяжелый взгляд на меня:

— Объясните.

— Сэр, мы в самом конце длинной и неотлаженной цепи поставок, — сказал я. — Доставка снабженческих грузов сюда занимает больше времени, чем доставка в Афганистан. Мы как раз занимаемся выявлением проблем и реша…

Маллен впился в меня глазами.

— Этого не может быть, — сказал он. — Я работал в сфере логистики и не верю в это.

Он умолк, не став открыто обвинять меня во лжи на глазах у моих подчиненных. Сердце у меня оборвалось. Передо мной встала этическая дилемма: выдать ему очередную общую фразу или рассказать все как есть? Я решил рассказать всю правду.

— Сэр, — сказал я, — из-за того, что мы не можем получить запчасти, у меня осталось только два летательных аппарата. Оба они сейчас в небе.

Маллен пристально на меня посмотрел.

— Вы же рапортовали о 94-процентной боеготовности, — сказал он.

Пять самолетных остовов вокруг нас говорили, что эти данные были недостоверны.

— Нестыковка получается, — сказал Маллен.

— Нет, сэр, — ответил я. — Как правило, так и есть. Но так уж случилось, что сейчас мы оказались в очень тяжелой ситуации, когда снабжение приходит к нам с большим опозданием. То, что вы здесь видите — это результат последних пары дней. Это не типичная ситуация.

Я решил идти до конца.

— Практика использования коммерческих рейсов для транспортировки снабженческих грузов здесь неприменима, — сказал я. — Грузовые контейнеры по пути часто теряются. А когда не теряются, то застревают на таможенных складах в дальнем конце аэродрома.

Посол, потупив глаза, разглядывал свои ботинки.

— Проще говоря, сэр, — продолжал я, — мы дошли до крайней черты, за которой обязательно должно было что-то случиться.

Я замолчал, ожидая реакции Маллена. Секунду-другую он смотрел на меня изучающе, затем обратился к послу:

— Вы можете с этим разобраться?

— Разумеется, — ответил посол. Он упорно избегал смотреть на меня.

Через несколько дней начальник штаба ВВС США генерал Нортон Алан Шварц получил электронное письмо, в котором были изложены проблемы, касающиеся материального обеспечения нашей эскадрильи. Я узнал об этом, потому что Маллен прислал мне на почту копию этого письма. К концу месяца мои техники имели все необходимые запчасти, и мы смогли дать Оперативной группе необходимое ей количество самолетов.

У нас наконец было достаточно «Хищников» для полномасштабной охоты на террористов.

Темную воду рассекал шестиметровый рыболовный мотобот.

Когда он врезался носом в метровые волны, в разные стороны разлетались брызги белой пены. Я четко слышал в наушниках высокочастотный рев лодочного мотора, наблюдая на мониторе за тем, как бот на полной скорости мчится по воде.

Сверху за ним следил «Хищник». Обладая большей скоростью, самолет выписывал вокруг лодки большие круги на безопасном расстоянии. Из-за высокой скорости судна и ночной темноты было маловероятно, что экипаж сомалийского мотобота заметит «Хищника» с выключенными аэронавигационными огнями.

На борту мотобота находился специалист по изготовлению взрывчатых устройств. Он курсировал между Йеменом и Сомали, сотрудничая с различными радикальными группировками. Им двигала не идея — он был обыкновенным наемником. Этот человек всегда оказывался там, где пахло деньгами, а в то время работа на Африканском Роге оплачивалась щедро. Подрывник направлялся на юг, чтобы встретиться с членами организации «Аш-Шабаб» — джихадистской группировки, которая позднее примкнет к «Аль-Каиде», после того как та переместит фокус своего внимания с Эфиопии на Сомали.

Бот несся в сторону Йемена. Погодные условия были почти идеальными: безоблачное ночное небо, слабый ветер. Узкий серп луны не давал почти никакого света. Лодка следовала прямым курсом к Бербере. Прибрежный город был рассадником пиратства в Аденском заливе. Там объект получит возможность слиться с окружением и скрыться. Пираты на мотоботе не обязательно были его единомышленниками. Скорее, их интересовали деньги, которые подрывник заплатил за организацию безопасного транспортного коридора.

За горизонтом ожидал американский тяжелый крейсер «Нью-Орлеан». Там тоже следили за видеотрансляцией «Хищника» на мониторах. На борту корабля команда спецназа готовилась выдвинуться на захват подрывника. Согласно плану, цель должна была просто исчезнуть. Объединенная оперативная группа не ставила меня в известность относительно того, почему хотела его «замести». Отчитываться оперативники были не обязаны. Мне, как и всем остальным винтикам в военной машине, они выдавали только ту информацию, которая была необходима для выполнения моей части операции. Моей задачей был подъем «Хищника» в воздух, чтобы оперативная группа могла следить за целью.