Роман Неумоев - Повстанческая армия имени Чака Берри

И вот однажды, собрался Юрка с духом и пошёл в отрыв. Вот что он провернул на практике. Пришлось ему как-то раз идти в наряд, охранять военный объект. Выдали Юрке автомат и он пошёл. Стоит он на боевом посту. Ночь, понимаешь ли. И луна, блин, ну такая огромная, ну такая, сука, большая, что хоть плачь. Достал он из кармана гимнастёрки очередное письмецо от Ромыча, из Тюмени, перечитал его ещё разок и заплакал. Потом сунул письмо обратно в карман. Снял шинельку. Разложил её аккуратно на траве. Разделся до пояса. Лёг на свою шинельку. Снял автомат с предохранителя. Дёрнул затвор, да и врезал по этой жёлтой суке длиннющую очередь…

Затихло эхо выстрела. Лежит Юрка на шинели, плачет. Рядом автомат валяется. Ждёт Юрка. Сейчас, думает, боевой командир с товарищами бойцами прибегут и всё… Дальше, будь что будет. Лежит. Ждёт. Проходит пять минут, десять, пятнадцать! Не идут боевые товарищи. Страшно им оказывается. У Юрки — «калашников», а не водяной пистолет. В кого он там палит, хрен его знает.

Минут, эдак, сорок прошло. А ночи-то в Казахстане холодные, ледяные, прям-таки, ночи-то. Замерзает уж Юрка. И тут, наконец, раздаётся робкий окрик боевых его товарищей:

— Юрок!..Ты чего там, делаешь-то?..

— Лежу, — отвечает Юрка обречённо.

— А в кого стрелял-то?

— В луну… Жёлтая, стерва… Убить её надо!

На следующий день повезли Юрка в дурдом. На экспертизу. А оттуда, либо комиссуют и — домой, либо признают симмулянтом и на кичу**, как дизертира. Такая, вот, петрушка.

Пришёл к Юрке в палату профессор. Юрка ему давай всё подробно рассказывать. И про суку-луну, и про буддизм, и синих драконов и белых будд не забыл помянуть.

— Да, милок, — вздыхает профессор, — жаль, конечно тебя, но ведь ты — симмулянт!

Вот ведь какая петрушка получается.

Кто его знает, чем бы это дело закончилось. Но приехал Юркин отец. Позвонил туда какой-то бати друг-генерал и повезли Юрку домой в Тюмень, лечить его там прежними, проверенными способами. И пока ехали домой, хвори Юркины опять поезд догонять стали и вернулись они в Тюмень все вместе: Юрка, его отец и Юркины экзотические болезни. Разные, всякие болезни. Но среди них, одна особенная — Гипоталамия! А что это такое, так и не понятно. Вы не знаете?

Я не знаю. И никто не знает!

Ко всему сказанному можно лишь добавить что идея с «армейской ссылкой» в Казахстан и иные живописные края нашего отечества, полностью удалась только в отношении двух членов ИПВ: Кости Пахомова (какового особенно невзлюбил пресловутый Франц Кафка) и Игоря Жевтуна.

Пахомов отслужил в железнодорожных войсках от звонка до звонка. А про Игоря Жевтуна, Шапа выссказался в том смысле, что «он может врубиться в кайф» любой ситуации, будь то тяжелая работа или служба в армии, и не ощущать дискомфорта. Что ж, редкое и очень ценное качество! В православии это называется смирением.

Что до остальных «повстанцев», то все они, подстрекаемые своими «безответственными лидерами» — Немировым и Неумоевым, прибегли к различного рода уловкам, типа отлёжки в тюменских Винзилях, и счастливо избежали перспективы оказаться когда-либо в рядах победоносной и прославленной Красной Армии.

Из всего этого следует, что уже к началу правления Миши Горбачёва, советское КГБ оказалось не в состоянии осуществить какие-либо решительные репрессивные меры в отношении граждан, хоть сколь-нибудь настроенных на неповиновение и сопротивление. Трагичная для наших «спецорганов» возникла ситуация: ни посадить, ни сослать невозможно каких-то засранцев, коих еще лет 10 назад можно было попросту раздавить как надоедливых клопов. И вся система «внесудебных преследований» срабатывает исключительно в отношении «честного дурака».

Что тут еще скажешь? Помог!

Новости весны 1987-го были изложены Немировым в тюменском самиздате. Вот эти новости.

М. Немиров

Общие новости.

— вернулся с холодных северов и приступил к активной деятельности в формейшене ИНСТРУКЦИЯ ПО ВЫЖИВАНИЮ пресловутый Немиров М.;

— Вернулся с суровой армейской службы Израиль Иудович Шапкинд;

— Вернулся из города Ленинграда и приступил к деятельности в формейшене юнец Аркаша;

— Отбыл в Армению горячо всеми любимый Дедушка Крыладзе;

— У ИпВ появился постоянный представитель в городе Ленинграде: Гузель отбыла туда на постоянное место жительства;

В формейшене была проведена чистка. Члены его были подвергнуты анализу, по результатам коего был выявлен затесавшийся в ряды ИпВ классовый враг — вышеупомянутый гр. Шапкинд. Враг был репрессирован, по поводу чего был тут же сочинен новый хит ИпВ:

Сейчас они поют «Харе Кришну» и носят гребень,

А когда им захочется покоя, папы быстренько пристроят их в начальники,

И первое, что они сделают, вступив на пост — сдадут тебя в дурдом,

Чтоб ты не раздражал напоминаниями о молодости.

Не верь поющим Харе Кришну, не верь ходячим с гребнем, не верь богатым!

Не верь, сын, замминистрам, не верь хиппующим сынкам, не верь богатым!

Б. Концерты

20.02. Женское общежитие моторостроительного завода.

Прослушивание ИНСТРУКЦИИ культурным начальством.

Присутствовали: директор ОНМЦ МДСТ т. Южаков, преподаватель училища искусств композитор Михалев, начальник отдела культуры Шишкин, первый секретарь горкома ВЛКСМ Ишмаев, руководитель дискотеки «Квазар» (танцзал) Суровежкин, руководитель ансамбля «Колокол» (танцзал) Лаптев + «Инструкция» в зале + какие-то девицы черт знает откуда + всякие работники данного общежития — комендант и т. д.

Цель прослушивания была не очень понятна. То ли залитовать тексты, то ли запретить и разогнать, то ли ребятам стало скучно и захотелось свежатинки. Причем, видимо, сильно захотелось. Потому что целый час начальники терпеливо ждали, пока ИНСТРУКЦИЯ настраивалась, курила, тусовалась по залу, громко обсуждала, стоит ли играть всяким козлам и т. д.

Наконец, отыграли.

Состав: Ромыч — вокал, Андрей — гитара, Саша — бас, Джек — драмс,

Аппарат — дерьмо

Саунд: соответственно.

Сыграли: «Нога», «Инструкция», «Бриз», «Осенний драйв», «Имени Крученых»

Результаты: хотя слова были слышны плохо, направление их уловлено было достаточно верно.

Южаков: «Рок-роком, но нашей социалистической эстетики никто не отменял. И вы ей не соответствуете. И потом, ну почему вы нас так не любите? За что?!»

Михалев: Речь мало отличалась от предыдущей, хотя так и сыпались в ней миноры и мажоры /ля и си/. Суть её сводилась к тому, что все это чуждо, нехорошо и не положено. В пример ИНСТРУКЦИИ были поставлены АВТОГРАФ и РОК-Ателье.