Виктория Миленко - Куприн: Возмутитель спокойствия

Наш герой продолжал «искать женщину», которая помогла бы ему утвердиться в жизни. Почему бы и нет? Во-первых, он уже подошел к тридцатилетию и жениться действительно было пора. Во-вторых, на него влиял Бунин, который в этом вопросе щепетильностью не отличался. Он не скрывал от Куприна, что ухаживал за дочерью миллионера, московского купца Андрея Александровича Карзинкина, но та предпочла ему писателя Николая Телешова. Знал Куприн и о том, что три года назад в Одессе Иван Алексеевич вдруг ни с того ни с сего женился на Анне Цакни, дочери издателя газеты «Южное обозрение». Ничего, правда, путного из этого не вышло, они скоро расстались, и теперь Бунин мучился от того, что ему редко разрешают видеть сына, а жена не дает развода. Куприн, конечно, понимал, что в отличие от Бунина не мог предложить супруге известную дворянскую фамилию, мог только обещать туманную перспективу, что когда-нибудь прославится и станет получать солидные гонорары.

Тем временем Чехов стал собираться в Москву (25 мая 1901 года он обвенчается с Книппер). Куприн, не видя смысла сидеть в Ялте, тоже уехал, но переписывался с «мамашей» Елпатьевской. В одном из посланий, подписанных просто «Саша Куприн», он спрашивал: «Небось уже совсем забыли своего найденыша? А он помнит о Вас, любит по прежнему и никогда не забудет Вашей ласки и добродушия» [67] Письмо А. И. Куприна к Л. И. Елпатьевской. Цит. по: Комментарии (Сост. Л. И. Давыдова) // Куприна-Иорданская М. К. Годы молодости. М.: Художественная литература, 1966. . В другом: «Мне бы сейчас хотелось прижаться лицом к Вашим коленям и не поднимать головы минут пять». Он стал членом семьи — это ясно.

Как только Чехов вернулся в Ялту, вернулся туда и Куприн. Обстановка у Чеховых была накаленная. Мать и сестра писателя (да и многие его друзья) приняли Книппер в штыки. «Я хлопочу о разводе», — зазывал Чехов Бунина, который также не одобрял случившегося и не хотел приезжать в Ялту. Мария Павловна была в таком смятении, что писала Бунину: «Начала думать даже о своем замужестве и потому прошу Вас, Букишончик, найдите мне жениха побогаче» [68] Хозяйка чеховского дома. Воспоминания. Письма. Симферополь: Крым, 1969. .

Итак, Бунина нет, в доме Чеховых чувствуется нервозность, сам Чехов хмур (3 августа он составил завещание). И Александр Иванович снимает, по его словам, «комнатушку в шумной и многочисленной греческой семье», в доме неподалеку от чеховского, при случае жалуется Антону Павловичу, что работать там совершенно невозможно. А Чехов возьми да и скажи, чтобы он «непременно приходил к нему с утра и занимался у него внизу, рядом со столовой»:

«Вы будете писать внизу, а я вверху, — говорил он со своей очаровательной улыбкой. — И обедать будете также у меня. А когда кончите, непременно прочтите мне или, если уедете, пришлите хотя бы в корректуре» («Памяти Чехова», 1905).

Всё, Бунин побежден?

Не знаем. Скорее Чехов не хотел оставаться с домашними с глазу на глаз, а Куприн разряжал атмосферу.

Так и вышло, что Антон Павлович принял живое участие в рассказе, который писал в его доме Куприн. Это была история циркового атлета, умирающего от разрыва сердца в своей костюмерной после поединка.

Если в «Ночной смене» Куприн, зная армию, писал о связанном с ней, а Бунин помог написать ему деревню, то здесь Куприн знал цирк, а Чехов написал ему медицину. Кроме того, оказал Александру Ивановичу протекцию, о которой тот не мог даже мечтать. Чехов показал рассказ, получивший название «В цирке», Льву Толстому, приехавшему осенью 1901 года на отдых в Крым. Не только показал, но и написал Куприну: «Дорогой Александр Иванович, сим извещаю, что Вашу повесть “В цирке” читал Л. Н. Толстой и она ему очень понравилась (выделено Чеховым. — В. М. ). Будьте добры, пошлите ему Вашу книжку [7*] Чехов имел в виду сборник «Миниатюры», который Куприн не отважился послать Толстому. ... и в заглавии подчеркните рассказы, которые Вы находите лучшими, чтобы он, читая, начал с них». Ну как было не сойти с ума?! Лев Толстой не просто узнал, что где-то на свете есть Саша Куприн, а читал его рассказ и очень хвалил. Отныне наш герой мог при случае блеснуть этим отзывом. Со временем издательская реклама использует этот факт — что Куприна особо отмечал великий Толстой.

Рассказом «В цирке» завершился начинающий, провинциальный, робкий литератор Куприн и начался новый, уверенный в себе, подающий большие надежды столичный писатель. Рассказ был напечатан в журнале «Мир Божий» в первом, январском номере за 1902 год. К этому времени его автор уже был женихом дочери издательницы журнала.

Куприн заставил ахнуть не только своих киевских и одесских приятелей, но и видавших виды столичных литераторов. Он стал «зятем Давыдовых» — известнейшей петербургской семьи, издававшей журнал «Мир Божий». Как-то вдруг, из ниоткуда возник в столичном литературном мире и заставил с собой считаться. Правда, для этого пришлось несколько лет прожить с унизительным клеймом «зятя Давыдовых», но цель оправдывала средства.

Вообще история эта настолько туманная, что пора наконец подойти к ней вплотную.

Семья Давыдовых играла важную роль в общественной и культурной жизни Петербурга. Главу семьи — Карла Юльевича Давыдова — выдающегося виолончелиста, директора Петербургской консерватории, Куприн не застал. Тот давно скончался.

Вдова Карла Юльевича, Александра Аркадьевна Давыдова, родовитая дворянка, дама светская, очаровательная, говорившая большей частью по-французски, — некоторое время держала литературный салон, была знакома с Гончаровым, Тургеневым и семьей Виардо, материально и морально поддерживала поэта Надсона в его последние годы. Благоволила к Гаршину, Мамину-Сибиряку, Горькому и не находила таланта у Чехова.

С 1892 года Давыдова издавала журнал «Мир Божий», который к началу нового века превратился в орган марксистов (Александра Аркадьевна звала их «марксятами»). За полемикой «Мира Божьего» и народнического «Русского богатства», с которым сотрудничал Куприн, увлеченно следила читающая Россия. И только посвященные знали, что на самом деле сотрудники обеих редакций дружат и что у Александры Аркадьевны был страстный роман с Николаем Константиновичем Михайловским, редактором «Русского богатства».

Марксистский уклон «Мира Божьего» возник отчасти потому, что дочь Давыдовой Лидия Карловна вышла замуж за Михаила Туган-Барановского, одного из первых теоретиков отечественного марксизма.

Лидия Карловна Давыдова была помощницей и любимицей матери. Она окончила Высшие женские (Бестужевские) курсы, знала несколько языков, отвечала в «Мире Божьем» за отдел переводной литературы и сама много переводила. С юности она отличалась живым умом и прогрессивными взглядами. Ее гимназическими подругами были Надежда Крупская и Ариадна Тыркова-Вильямс, и обе впоследствии занимались политикой. Давыдова предполагала именно Лидии передать «Мир Божий», но та умерла в 1900 году, совсем молодой. Эта смерть совершенно подкосила мать, тем более что незадолго до этого она пережила трагедию с сыном Николаем.